Сколько сегодня стоит человек?

 

Сколько стоит сегодня человек?

Обесценение человека и инфляция

Под инфляцией обычно подразумевают обесценения денег в резуьтате роста цен на товары потребления. При этом за деньгами никогда не видят человека. Никого не волнует, в кого он превращается при этом, лишь бы с товарами ничего не случилось, а люди пусть хоть сегодня провалятся сквозь землю.
      

 «Инфляцией» значит цены товаров беспрерывно растет, а цена человека подает. Бомж - это никто. И чем больше растет число бомжей, тем больше обесценивается человек. Итак, запомним, «инфляция» отражает процессы разложения стоимости человка (ее мы понимем как цены), только благодаря которой человек имел ценность, например как рабочий, крестьянин, специалист, профессионал и т. д., на которой основывалось капиталистическое производство. И поскольку образование стоимости изначально было связано с превращением в товар рабочей силы человека, то разложение стоимости в первую очередь отразилась на человеке и его жизнедеятельности и в первую очередь в обесценении его труда и способностй в системе экономических отношений. Индивидуальная же деятельность и ее многообразие – это не экономические отношения, а межчеловеческие, основанные на деньгах. Здесь экономические законы уже не действуют, а только межчеловеческие, то есть произвол, насилие и т. д. А этими отношениями государство никогда не интересовалось, если обществу уже не нужно резервной рабочей силы. Поэтому у нас нет и пособий по безработице.

В этом смысле сущность инфляции скрыта в глубине общества и проявляется как болезнь, природа которой не установлена. Она есть «умирающая» стоимость и тенденция личности, ччкрытно становящаяся в делании денег. Если бы стоимость «умерла» сразу, не породив человеческую личность и межчеловеческие отношения, то и общество исчезло бы сразу. И люди попросту превратились бы в дикарей. А «умирание» стоимости есть «умирание» производства, подчиненного производству прибавочной стоимости. А какого-либо другого производства человечество еще не знает, не придумало. И если общественное производство в капиталистической форме исторически возникло из средних веков и сложилось в результате перехода средневековых обществ в капиталистическое, то и умирает производство, индивидуализируясь и возвращаясь в свой исходный пункт – но в деятельность людей. И вместе с тем труд как деятельность людей, как их самодеятельность, являясь их самовыражением, создает предпосылку для будущего отношения к труду, в котором труд действительно становится свободной деятельностью людей благодаря тому, что он становится самоосуществлением человека, «способом его жизнедеятельности» (Маркс). Здесь мы действительно переживаем переход, который определяется как «смертью» стоимости, так и скрытымстановлением личности.

Самоосуществление человека требует организации пространства развития человека и, следовательно, увеличения свободного времени как высшей социальной категории. Не просто охват всех трудом, а организованным свободным временем как пространством развития человека. Человеку надо дать сознание, сознание современной эпохи, чтобы он жил сознательно. А он ограничен своим собственным благом и все хочет для себя. Когда Ходжанасредин хотел спасти менялу, который тонул в пруду, и просил, чтобы он подал ему руку, он не реаагировал и исчезал под водой. А когда он сообразил и сказал ему "возьми мою руку", тот сразу схватил. Меняла не понимал слова "дай", он умел только брать. А у нас все на этом основано. Маркс это объяснил как обмен, в котором одни дают, а другие берут. Никогда не было так, чтобы капиталист что-нибудь давал рабочему. Напротив, он только брал. Рабочий своим трудом все создавал, и ему из него доставлось ровно столько, чтобы он воспроизводил только свою рабочую силу. Сегодня эта рабочая сила заменена техникой. А люди продолжают жить так, как жили тысяче лет тому назад - на этом обмене. Техника освободила людей от труда, создала пространства развития человека. И мы имеем дело с изобилием благ потребления. А люди их подгоняют под деньги и товары, которые им все отмеряю по экономическим законам. А людям нужно перейти к человеческим законам, причем не как нибудь, а создав их. Для чего же сложился такой высокий интеллект? Человек уже давно перерос и деньги, и товар, и стоимость. Поэтому он бессознательно их разрушает.

Как «смерть стоимости», так и становление личности, факты нам неизвестные, а потому неизвестна нам новая жизнь и ее сущность. И мы просто хотим жить по-старому, как было всегда, просто обновив эту реальную жизнь и ее развертывание «западным мышлением». Отсюда и тот факт, что мы не знаем, куда идем. И это просто мистифицирует нашу жизнь и отражает ее в хаосе, так как западное обновление нас никак не упорядочивает. И все это так происходит потому, что мы забыли понятие «стоимости», оказавшись на почве потребительной стоимости (ее нам в избытке доставляют ввозом), которая отнюдь не является стимулом для труда, ибо она есть просто индивидуальное отношение. Ошибаются, если считают, что желание «жить комфортно и богато» является стимулом к труду. Современная форма труда, сложившаяся в постсоветском пространстве, это лишь способ выживания. Тот факт, что производство стало работать на потребление, свидетельствует, что общество исторически полностью созрело и что ту самую прибавочную стоимость, которую создавали рабочие руки, физическая сила и физические способности, теперь создают просто умственные способности – высокие технологии. И человек уже в состоянии саморазвиваться на основе созданного им общественного богатства, приспособив его к своему развитию. Уже его ум двигает производством и создает весь объем потребительской продукции. Именно поэтому полностью сложилось пространство развития человека. Но люди его заполнили бессмысленной деятельностью и полностью охватили «деланием денег». Тем самым продолжает существовать иллюзия, что каждый еще должен жить комфортно. В конце концов, материальная жизнь приобретает самодовлеющий характер. Но тем самым людей уже охватили процессы деградации. А это значит, что человек как активное существо попросту превращается в пассивное создание, ждущее всего извне. Люди давали капиталисту все свою рабочую силу, чтобы получить от них в обмен условия для труда и сужествования. В этом смысле рабочий ценился, его воспроизводили. А теперь он не нужен даже в этом качестве. А он все еще смотрит на "капиталиста", чтобы он дал ему кусок хлеба, в то время как он уже может всего иметь сам. Что такое люди? Это же миллионы граждан, которые ждут, чтобы организовали их, их труд. А реччь идет о том, чтобы они самостоятельно оъединялись и самоорганизовывались.
Поэтому человек еще находится на уровне потребителя –  общественной структуры. На уровне сознания прошлого. Потребление  как таковое воспроизводит производство по экономическим законам. На этом основании производство действительно стало технологическим. Личность же формирует общение и разностороннее развитие его личных контактов. И условия для этого созданы той же технологией. Деньги же, уже отделившиеся от производства, расстраивают именно эту систему, становясь обликом человека и переставая быть обликом стоимости. Ведь весь вопрос состоит как раз в том, что деньги, ставшие потребительной стоимостью, уже не являются средством обмена. Напротив, во всех университетах студенты сегодня покупают диплом, а преподаватели - ученые степени, все должности уже продаются и покупаются по ценам, которые устанавливаются "партнерами". Где же здесь стоимость как экономическое отношение. Да нету ее нигде. Нет этой стоимости и у нас. И с этой стороны мы уже ничего не стоим. Скажите, чего стоит миллионер? И чего он стоит, если разорился? Где здесь находится цена человека? Зачем вы хотите быть богатым, если знаете, что разоритесь?

И думать, что чем выше зарплата, тем выше трудовая активность человека, значит, путать производство просто с потреблением и думать, что потребление – сущность человека. А сосредоточиться на потреблении (как, например, на Западе) – значит путать человека с потреблением как с экономической структурой общества, которая именно потому и разлагается, что становится человеческая личность, развитие которой уже связано не с экономическими законами развития общества, а с законами личности. Потребление – общественное отношение, в настоящее время просто индивидуализированное, и думать, что мы продвинемся вперед, просто насытив людей, значит, человека рассматривать как животного и ориентироваться на сознание изолированных индивидов, осознающего свою жизнь через призму животной сущности. И мы должны знать, что самоликвидация денег есть не инфляция, а инфляция есть не обесценение денег, а просто свертывание производства, являющееся результатом угасания экономических законов и рост индивидуальной деятельности как просто способа выживания. А ввместе с угасанием этого закона угасает и человек как продукт этих отношений, не сумея от низ освободиться в душе. Здесь нет никакой экономической нищеты. Есть просто нищета человека как его слепое отношение. Это есть просто ограниченность человека его собственным благом, человека, которого тысячелетиями эксплуатировали и который как раз теперь свободен, но живет страшным грузом прошлого и не желает расстаться с ним, не видя в жизни нового смысла. А разлагающееся система навалила его рекламами и призывами к высшему потреблению как единственным смыслом нашей жизни.

В Казахстане уже 20 лет восстанавливают и создают экономику, осуществляют индустриализацию по западным стандартам. И этому не было конца, и люди к этому даже привыкли, а творческие люди уже давно иронизируют это состояние и осмеивают правитеельство. Мы уже стали информационным обществом, каждый второй человек ездит на своем личном автомобиле, в каждом доме имеется компьютер, а жизнь все катится вниз, беспрерывно увеличивается смертность, много людей не доживают даже до пятидесяти лет. И мы говорим: недоедаем, в то время как в действительности стремительно развивается ожирение и переедание. И люди живут ради своего желудка как животные. И поскольку мы еще не знаем, как организовать развития человеческой личности, как использовать свободное время и все хотим только потреблять, только обладать, только присваивать, постольку мы погрязли в трясине, воображая человека просто потребителем, а стало быть, животным. Современная форма труда есть, поэтому, просто средство выживания, а мы же его осмысливаем просто как «делание денег». И это нас окончательно запутало. Мы не знаем, что сейчас делаем и для чего делаем, для чего вообще живем.