Съездила к родителям сегодня. В Чикаго третий день карантин. Закрыты школы, магазины (кроме продуктовых), спортзалы, государственные учреждения. Людям разрешили работать из дома, там где это возможно. Я ехала машиной по северным пригородам Чикаго. Дороги практически пустые. Я доехала за пятнадцать минут, а обычно еду полчаса.
Папа приготовил салат оливье, мама пожарила рыбу с гречневой кашей. Пообедали и запили маминым компотом из клюквы.
После обеда сидели разговаривали.
Папа рассказал мне, как его мать, моя бабка Люба, всё время говорила: «Как же ты надоел, лучше бы я сделала аборт!»
Папа рассказывает мне это и плачет.
Никогда раньше не рассказывал, а сейчас постарел, снова стал маленьким и поделился своим детским горем.
Чем старше он становится, тем больше я вижу в нём мальчика Гришу, который идёт босиком по свежескошеной траве. В одной руке- неподъёмное ведро с водой. В другой- алюминиевая кружка. Мальчик Гриша идёт осторожно, чтобы не расплескать воду, чтобы хватило всем трактористам в поле.
Его матери, моей бабе Любе, тоже, думаю, никто не говорил о любви, иначе откуда бы у неё родились такие страшные слова, которые она говорила снова и снова своему младшему из четверых детей, родившемуся перед самой войной.
- Папа, ни один ребёнок не заслуживает, чтобы ему такое говорили, - говорю я папе и утираю ему слёзы.
У моих родителей не было ролевых моделей для слов о любви. Оба - самые младшие дети в многодетных семьях. Оба с детства были предоставлены сами себе. Оба каторжно работали с детского возраста. Какие там слова любви.
В маминой семье из десяти детей после Голодомора осталось пять. Маму бабушка Секлития родила прямо на колхозном поле во время прополки свеклы.Поэтому не было никакие таких слов любви в нашем семейном сценарии, а я взяла и переписала его.
Для начала выдрала к чертям собачьим лист, на котором было написано «Как же ты мне надоел, лучше бы я сделала аборт!»
Выдрала и выбросила его туда, где никто не найдёт.
На чистом листе я написала: «Я буду любить тебя всегда».
Как хорошо, что это исправимо, что выход есть. Что можно выдрать и выбросить в бездну старые слова и написать новые. Что можно сделать так, чтобы от тебя пошла новая точка отсчёта безусловной любви.
Потому что никакой другой любви к детям, кроме безусловной, быть не должно.
Свежие комментарии