Впервые в дом престарелых я попала четыре года назад – случайно. Директор фонда «Старость в радость» Лиза Олескина в своем ЖЖ просила накануне Пасхи помочь развезти куличи. Куличей тогда для стариков принесли очень много, а вот людей и машин для того, чтобы развозить, катастрофически не хватало.
И я согласилась – просто чтобы выручить, еще не зная, что через год старики, живущие в доме престарелых, выбранном совершенно случайно, станут частью моей жизни. А еще - что мое желание делать что-то, имеющее реальный смысл и пользу, будет направлено в новое русло.
Я и раньше волонтерила в благотворительных фондах. С «даниловцами» кормила бездомных на вокзалах в новогоднюю ночь, помогала на благотворительных ярмарках «Отказникам.ру», приносила в приюты для брошенных животных лекарства и прочее необходимое.
Я читала и ЖЖ Лизы Олескиной. Ну, думала, хорошее дело – ездят люди, песни поют, письма пишут, устраивают концерты для бабушек, летом в каникулы ремонты в палатах делают. 
Но пока я не попала в дом престарелых сама, я не понимала, сколько значит для стариков внимание и доброе слово, насколько им это нужно, как они благодарны и щедры сами на доброту.
В первый раз дом престарелых – я была морально готова – меня не удивил. Тяжелый запах прямо с входной двери, грязь в палатах, бедность обстановки, казенные миски на тумбочках.
Памперсов на лежачих не было – они лежали в каких-то тряпках (как выяснилось потом, это и называется «подгузниками»). В палатах, где таких больных было по 10 человек, дух стоял просто невыносимый.
Тем разительнее был контраст предельного убожества обстановки – и удивления, благодарности и доброты тех, кто, казалось бы, лишен всего, кроме самой жизни. Было видно, что заботливое слово, улыбка и тем более подарок - это единственное, что было у них за долгие годы, даже десятилетия. 
Удивительным образом эти люди, давно смирившиеся со своей долей, оказались самыми добрыми в моей жизни. Позже я поняла, почему так. Эти старики просто поняли главное: «Это так приятно, когда с тобой говорят, когда ты знаешь, что кому-то нужен», - скажет мне позже Надя, одна из них.
Бабушки и дедушки пободрее обнимали, благодарили и все норовили меня одарить. Так что я себя чувствовала не благотворителем, а избалованной внучкой. И когда я, раздав 400 куличей, стояла на крыльце с кульком конфет в одной руке и цветком в горшке в другой руке, я поняла, что приеду к ним еще – мы полюбили друг друга с первого взгляда.
Той бабушки, бабы Раи, уже нет в живых, а цветок стоит на окне в моей комнате.
И езжу я не только в этот дом, а в несколько домов и больниц. Мы не созваниваемся по мобильным телефонам – у многих их просто нет, звонить-то некому. Приезжая, я просто стучу им в окно. А они говорят: «Вы нам уже как родня». 
Как правило, общение со стариками, помимо разговоров, состоит из концертов, песен, переписки, игр, раздачи сладостей. Я для себя нашла немного другую нишу.
В университете я прошла курс медицины – и никогда не думала, где и как это мне пригодится. Во время волонтерских лагерей, когда остальные ремонтируют палаты, я ухаживаю за лежачими. Санитарок в домах престарелых на всех не хватает – и уж тем более нет времени на разговоры. А мы с бабушками всегда рады поболтать.
Мы и делимся воспоминаниями, и обсуждаем насущные жизненные проблемы. Они рассказывают мне, как заготавливать корм для коров, как раньше учили истории, как жили в войну, про родственников, про родные места. Я – историк по специальности, мне все интересно. А они – каждая со своей судьбой, со своим характером.
Бабушки умирают – и, конечно, терять их грустно. По некоторым я тоскую до сих пор. Но это жизнь. И в ней надо все успевать: радоваться, улыбаться, протягивать руку помощи – этому меня научили они. Они научили меня другому отношению к людям.
В какой момент это произошло – не знаю. Это не абстрактная «любовь ко всему миру» - скорее, это сочувствие всему живому. 
Я никогда не агитирую за волонтерство (как, впрочем, и не отговариваю тех, кто решил попробовать). Благотворительность – это свобода. Свобода духа – потому что мы часто стесняемся быть добрыми и проявлять участие к чужим людям. Хотя, на самом деле, чужих нет – есть пока незнакомые.
У всех людей схожие желания, потребности, проблемы. Понятием «благотворительность», говоря о себе, я не оперирую. Так, вполне обычные человеческие отношения.
Проект, который мы недавно начали, – ремонт геронтологического отделения психбольницы в одном из областных центров. Там живут 80 бабушек, а больница не ремонтировалась с 1905 года.
У нас принято стигматизировать таких больных. Однако, если разобраться в их историях, судьбах, то становится понятно, что они такие же люди, как и все остальные. Просто в силу болезни не могут вести обычный образ жизни. Но ведь это не значит, что они недостойны жить в человеческих условиях?
Я считаю, что у нас достаточно сил для того, чтобы уменьшить количество страданий в этом мире. Да, часто приходится видеть грязь, несправедливость, бесправие. Но, как говорил Ежи Лец, «даже звезды смотрят на эту грязь - не пристало и нам от неё отворачиваться».
Ольга Наумова
Свежие комментарии