Я въехала в общежитие 31 августа. Комендант – издерганный дядька с большой головой подселил меня к старшекурсницам. И сперва, мы двигали кровати, вещи и пакеты с гречкой. Раскладывали по полкам тетради и дешевые базарные духи. Оттаскивали на балкон мешки с картошкой и ведра с луком. Распределяли банки томатного сока, кофе «Галка» и пакет с пирожками. Мыли с хлоркой пол, ванную и дверные ручки, а затем стали учиться жить. Вместе.
У Милки были самые модные джинсы. А еще бусы – мелкие зеленые яблоки на капроновой нитке. Мы их носили по очереди и только на свидания. У Таньки в косметичке оказалась хорошая пудра, и первое время, по утрам лезли пудриться, пользуясь одним спонжем, пока она ее не спрятала. Таскали друг у друга маникюрные ножнички, прокладки, шампунь и даже чулки. Одалживали носки на физкультуру и ждали из дома Виту. Она всегда привозила пятилитровую кастрюлю борща и капустные зразы.
Общежитие напоминало шумный вокзал. Двери постоянно открывались и заходили соседи одолжить сахарку или обсудить декана физфака, который после 23:00 проверял комнаты, и если кого-то не было на месте – ложился на его кровать и ждал. Иногда до шести утра. Предлагали вынести мусор за две гривны и маникюр за пять. Обсуждали чьи-то беременности, горячие ванные и банки с настойками лаврового листа. Молодого преподавателя обливающегося ледяной водой у колонки и чьи-то сдвинутые кровати. Всюду что-то готовилось и в коридорах пахло жареным луком, стиральным мылом и горелым молоком.
Наша Милка встречалась с парнем по имени Вовка Корж. Он учился на музпеде и каждый вечер громко музицировал «Полет шмеля» или «Коробейники». Она посещала все его академконцерты, радовалась выигранным на конкурсах чашкам и дешевым картинам с видом на Сену. Кормила картошкой пюре и поила кофе со сметаной. Он поправлялся, отращивал и сбривал бороду и регулярно приносил ей на стирку джинсы. А потом, после зимней сессии, вдруг начал встречаться с Танькой из нашей же комнаты. И теперь она готовила ему толченку, стирала джинсы и с умилением слушала С. Абреу «Тико-Тико». А на осунувшуюся Милку старались не смотреть. Разве что сквозь нее, по направлению стены с плакатом C. C. Catch.
И мы вдруг затихли и перестали драться за спонжи, яблочные бусы и бигуди. Сделали генеральную уборку и повзрослели на несколько лет. И перестали смеяться просто так и просто так плакать. И поняли, что в жизни все серьезно: иногда как на войне, иногда как в цирке. И что нет справедливости, правды и женской дружбы.
Свежие комментарии