Домовенок Егорий
Рассказ мамы.
Странная штука жизнь! Вроде вчера была молодая. Строили дом. Пели песни. И НИКОГДА не уставала. Все было в радость: хоть печку топить, хоть снег кидать. А его, ой как много падало в Сибири.
Все было легко, весело. Казалось, что жизнь будет бесконечной.
В первый раз прихватило сердце, когда было за пятьдесят.
Тук- тук. Молчание.
Тук-тук. Слишком длинная пауза.
И не хватает дыхания. Чернота подступает. Прямо к горлу.
А потом снова тук- тук. Пауза. Тук-тук. Пауза.
Отлежалась. Встала. Не стала говорить, как испугалась той черноты, что нечаянно навалилась на нее.
Снова стала мыть, стирать, убирать, чистить, варить, таскать, перекладывать, носить, белить, красить.
И снова песни, как ни в чем не бывало.
А сердцу говорила: « Ну, что ты? Потерпи. Войны давно нет. И времена не хуже, а лучше, чем раньше. Молчи, не выдавай меня»
И сердце крепилось. Оно сжималось, когда хозяйка несла носилки с углем, когда она тащила бревна, помогая соседям строиться, когда задыхаясь бежала в трехдойку, на час отпросившись с работы. Чтобы подоить корову, что опросталась белоснежным бычком.
Вечером любили петь. Но это уже после. Это когда она вышла на пенсию. Шла к соседкам. Удивлялась, что появилось свободное время. Каждый выносил, у кого что было. Кто картошку, кто какую зелень. Выпивали по рюмочке. И пели.
“Вот кто-то с горочки спустился”.
“Виновата ли я что люблю?”
“Мисяц на нибе”
И, конечно, «Ой, мороз- мороз!»
Ну, как без него в Сибири?
А потом не стало хватать сил. Не только чтобы снег откинуть, а даже затопить печь
Дети продали дом и переселили в квартиру.
Тепло. Уютно. Туалет под боком.
А душа тоскует. Да и родной домовенок, что так оберегал, любил, остался там, на Гагарина.
Свежие комментарии