БЕШАНАЯ ПОГОНЯ ЗА ДЕНЬГАМИ
О денежной психологии мы уже знаем достаточно и я не буду повторять сказанное в предыдущих работах. Если в предыдущих работах я просто констатировал, то здесь и далее будем делать выводы. Тексты я буду вкладывать постепенно, в определенном порядке. Понятие "конец предыстории" принадлежит Марксу. И это не простое понятие. Конец - значит конец, конец чего-то существовавшего. А за концом начинается начало нового, еще неизвестного. Новое же, входящее в жизнь, всегда несет ломку и осуществляет обновления не иначе, как разрушая все старое. Ни в природе, ни в обществе и ни в сознании нет таких разрывав, чтобы что-то, появившись на свет божий, потом бесследно исчез. Нет ничего случайного. Все в мире подчинено глубокой необходимости - диалектическому развитию и превращениям. И эта идея должна войти в сознание современного человека. И он должен расшевелить свои мозги и привести в движение свой застывший ум и скованную деньгами ограниченную жизнь. Тогда он развернется и, как птица, расправив свои крылья, полетит, полетит высоко-высоко и с высоты увидит бескрайние и широкие просторы жизни. А что с собой представляет этот простор для современного человка, ограниченного денежными отношениями? Это просто та сумма денег, которй располагает каждый и которую они экономят и за рамки которой никто никогда не сможете выходить.
Речь, естественно, идет не об устранении денег, а в первую очередь влияния денег на людей. А оно возможно только при сознательном отношении к ним и только в новом объединении людей, к которому они придут, нравится это им или нет, чтобы спасти себя от катастрофы. И ничего другого здесь нет. Это просто определенные условия, условия, в которых в одном случае люди разьединились, чтобы стать одинокими и в одиночестве размышлять, чтобы понять, что ему нужно как человеку. В другом же случае эти же люди, уже перестрадавшие, объединяться. И эти новые условия предполагают их духовную свободу, свободу каждого отдельного человека. А свобода эта в общественном смысле есть просто освобождение людей от денежного рабства – последней формы рабства в истории, понимаемого нами как рабства духовного. История сделала так, что она последовательно освобождала их от всех форм социального и рабства и тем в итоге подвело их к духовному рабству - настоящему невежеству. И разумеется, как культурные и цивилизованные существа от этого рабства они должны освободиться сами, не надеясь ни на волю богаи ни на волю государства. А что касается свободы с точки зрения личности, то ею может быть только свобода духовная. Прежде чем говорить об основном вопросе, рассматриваемом здесь, я хочу рассмотреть философскую основу развертывания самой необходимости.
Сегодня ни в какое сравнение не приходят «высокие технологии» с невежественностью человека в отношении его собственного сознания и самосознания. Если есть в нас что-то консервативное, так это только наше сознание. Спрашивается , почему. Ведь это же правомерный вопрос. Если отбросить всякие мудроствования, то все здесь обстоит очень просто. Внутреннее содержание человека наполнено вещами, и он может осознать только их. Есть вещи или их нет, это не имеет значения. Нет - надо приобретать, есть - надо умножать. Значит, человек осознает только свои потребности в них. И в соответствии с ними он стремиться только к ним. Какой-то другой потребности, которая бы возвысилась над вещным сознанием и руководила бы ими, пока еще, к сожалению, нет. И, как мы видели, само общество направляет людей на это и главным образом дает им только материальную ориентацию, насаждая рыночные категорий. И так называемый дух на наших же глазах превращается в страсть обладания, что бы это ни было, получая наиболее уродливую форму в погоне за деньгами. И, что интересно, исходя из этого, многие умудряются видеть неизменным и вечным этого стремления человека, являющегося всего лишь продуктом капитализма и который исчезнет так же бесследно, как и многие другие стремления, характеризовавшие различные стадии развития человечества, с распадом капитализма и развитием новых отношений между людьми. Капитализм формировал не денежную психологию, а экономическую. А потому люди здесь трудились, не покладая рук. Распад экономического сознания является фактом. Именно реальные взаимные отношения между люди, овеществленные полностью и превратившиеся в деньги, сами по себе нам говорят о том, чем они порабощены и в чем сущность свободы, которую они должны получить, устранив эти отношения.
Но, как это ни странно, все в нашей жизни происходит так, что вещи становятся недоступными. Желая же иметь их, люди заходят в денежное рабство. Деньги же от большинства людей убегают, обрекая их на выживание, а меньшинство их накапливает. И мир открыт только для них. И какую роль в жизни этих людей играют сознание и самосознание? А я же подчеркиваю, что сейчас людям нужно только сознание. И здесь я это повторяю.
В этом смысле Кант был совершенно прав, говоря, что человек может познать только свое собственное содержание и соотносить его с внешним миром, находящимся вне нас, который как раз не ясен. Но, вопреки сомнениям Канта наш разум как раз проник в этот внешний мир, и теперь настолько слит с ним, что не отделяет себя от него и всецело подчинен ему. Наше сознание есть, по существу, сознание внешнего мира, т. е. по словам Маркса, осознанное бытие. И по отношению к нему наше внутреннее, духовное бытие остается лишь отражением внешнего существования фактов, не развившегося еще в самостоятельную форму. Человек живет, в сущности, в форме вещей и представляет собой некоторую сумму денег. Другими словами, он своеобразным образом персонифицирует деньги. Для настоящего времени деньги – высшее проявление индивидуального бытия, в котором воплощена реальная жизнь индивида. В этом смысле он вступил в неразрешимое противоречие как со своим обществом, так и с самим собой как носителем этого внешнего сознания.
В истории еще такого не было, чтобы взаимоотношения между людьми превратились в денежные отношения, а их психология – в денежную психологию. Гегель не идеализировал право, даже нравственность. Товарные отношения, о которых он не имел и понятия, не исключали человеческие отношения. Принципы морали, нормы нравственности были жизненными принципами, и категории этики еще руководили людьми, образовывали содержания их сознания, составляли еще смысл человеческой жизни. И голый расчет, о котором говорил Маркс, характеризовал стремления буржуазии как класса. А люди, задавленные капиталистической эксплуатацией, об этом еще ничего не знали. Товарные отношения были просто вещными, материальными отношениями, отношениями, которых Маркс называл экономическими, и они соответствовали общественным производственным отношениям, в рамках которых люди.
Что значит, если эти отношения превратились в денежные отношения, а психология стала денежной психологией, а человек просто персонифицирует деньги? Это стык между новым и старым, в котором старое умирает, а новое рождается и который именно поэтому запутан и принимает форму хаоса. И человек должен разрешить этот гордиев узел и выйти из лабиринта, который создал сам, к тому же совершенно бессознательно. Вообще, жизнь владельца денег – это воплощение некоего беспрерывного превращения, в котором в сознательном отношении он явно идет к гибели, а в бесознательном - к своей противоположности.
Мы просто привыкли к такому истолкованию жизни, когда человек определяет себя сам и может на основе сознания и самосознания, строит свою жизнь в соответствии с требованиями общества или собственными запросами. Социализм настаивал на сочетании интересов общества с интересами личности, и предполагалось, что в будущем они придут к слиянию и гармонии. И это в то время, когда создавалась пропасть между ними, и общество разворовывалось людьми в полном смысле этого слова. И случайно ли деньги превращаются во всеобщее богатство и становятся единственным мерилом, оценивающим и человека? Это просто конец жизни, и современные люди просто не хотят признать это. Лишь религия через мистическое сознание признает это крахом. Не в товарном отношении, как предполагал Маркс, а в деньгах гибель человечества впервые становится реальной. И оно действительно погибло бы, если бы не развилось новое сознание и самосознание, соответствующее человеческому духу и его становлению именно в индивидуализации человека.
Но объективно вещи, находящиеся вне нас, есть внешние условия нашего существования, т. е. средства к жизни, среда нашего обитания, но еще не сама жизнь. И люди, по-видимому, только готовятся к ней. Они производят их, создают сообща. И пока заняты их распределением. А последнее их загнало уже в тупик. Так как, в сущности, они распределяют уже не богатства, а деньги как всеобщего богатства. И на этом мрачном фоне в погоне за деньгами рушится вся жизнь и превращается в нечто временное, эфемерное, как мерцание.
И к чему же может быть сведен смысл жизни человека в этих условиях? Само собой разумеется, процессы общественного развития, зашедшие в кризис в результате парализации экономических отношений, расстроили производство и внесли суматоху именно в эту вещную жизнь. Тем самым они расстроили и взаимоотношения между людьми, построенные на этих вещах. Отсюда вывод: общественные отношения разлагаются, и расстраиваются взаимоотношения между людьми, построенные на них. И это выразилось в том, что эти взаимоотношения превратились в денежные отношения. А это уже само по себе катастрофа. Представляете, мы вместо любви полчаем ненависть, когда это отношение на наших же глазах превращается в деньги. И вместе с тем, осознают или нет, именно в этих отношениях становится дух человека, его сознание как сознание личности, противодействуя этому противоречивому обстоятельству и стремясь в нем найти человеческий смысл. И тот факт, что в этих отношениях человек уже деградирует, неопровержимо доказывает, что духовные факты, по содержанию являющиеся вещными и разлагающиеся как такие факты, как факты индивидуальные уже созрели и в деньгах превращаются в саморазрушение человека. Стало быть, новые отношения, соответствующие человеческому смыслу жизни людей - человеческие отношения, - уже подготовлены в духовной сущности и объективно требуют устранения денежной формы, беспрерывно воспроизводящей вещное содержание человека и тем направляющей его на «потребление» как на смысл его жизни.
И это уже не изобретение, а необходимость, вне которой люди действительно рискуют попасть прямо в ад, запутавшись в денежных отношениях. И чем бы тогда ни стала жизнь, духовной, материальной, социальной или еще какой- то другой, она будет развиваться на человеческой основе. И тогда все будет упорядочено, и каждая вещь, не порабощая человека, будет иметь свое место в иерархии потребностей и ценностей, в которой жизнью человека будут руководить высшие человеческие потребности - нравственность. И тогда и смысл жизни человека, сведенный к потреблению, творчеству или к жизни духа, будет сведен к полному осуществлению человека, ничем не ограниченному, не прикованному к какой-нибудь отдельной деятельности. Тогда можно будет рассуждать и о смысле жизни человека и с точки зрения истории, и общества, и личности и не путать все это с тем, чему себя посвящают, например, священник, архитектор, писатель, философ, политический деятель, рабочий и крестьянин. Эти последние – продукт общественного разделения труда и как таковые социальные формы личности. В последнем случае нет никакого смысла рассуждать даже о призвании человека, его историческом назначении. До этого «назначения» еще надо дойти. Ведь каждый из этих категорий людей будут говорить о своих представлениях, выдавая их за истину.
Поэтому современное общество, безразличное к человеку, находится в опасном положении.
Просто смысл жизни, сведенный к голому потреблению и накоплению вещей, должно приобретать человеческий смысл, а, следовательно, социальный и найти воплощение в полном раскрытии духовной сущности человека и развертывании его личности, порабощенной деньгами. Религия не случайно призывает к воздержанию от удовольствий, превратившихся для человека в цель и составляющих содержание его жизни, когда наслаждение жизнью само есть полное удовлетворение «все растущих» потребностей людей и когда они озабочены только им. Суть здесь состоит в том, что деятельность человека находится на вещной основе и непосредственно определяется ею, и общее миропонимание находит свое конкретное выражение в мировосприятии каждого человека не зависимо от их социального положения. И здесь каждый человек всем своим существом выражает стандарты потребительского общества. Человек посвятил себя вещам и как к единственному смыслу своей жизни стремится к обогащению, презирая все человеческое. Или он просто выживает, стремясь к этой же цели и к этому осуществлению И это - парадокс нашей жизни, возведенный в ранг высшей ценности и заменивший человеческую истину экономической, денежной. В деньгах оно получило уродливую форму во внешних проявлениях жизни.
Все это развивает человека только в вещном отношении, давая каждому внешнюю ориентацию. И оно в целом свое выражение находит в экономическом осуществлении каждого, через которое развивается и общество, называемое экономической формацией, где основным стимулом выступают экономические, материальные силы и где, следовательно, общество развивается за счет людей и формирует их по своему образу и подобию. Творческие люди здесь лишь изображают эту жизнь и воспроизводят различные ее проявления. Одни из них развлекают общественность, другие дают представления о должном, третье осмысливают основные принципы бытия и формулируют его историческую и конкретную сущность, давая тем самым людям представления об их прошлом, настоящем и будущем.
Трудно сказать, что человек может осознать то, что не находится в нем и чему его не учили. Теперь детей воспитывают в духе рынка, и этим с детства не только опустошают их внутренне, но и опутывают вещами и деньгами, и тем задолго до появления их самосознания наполняют их денежным содержанием, экономическим смыслом, которые, сложившись в психологическую форму, затем всю жизнь будут управлять их жизнью и поведением. И потом они не узнаем собственных детей, будто их воспитывали не они, а улица. И пусть после этого они попробуют воспринять и осознать содержание жизни не только других людей, но и самого себя и смысл своего существования и соотносить их с обществом и его категориями, не говоря о том, чтобы он отделил себя от них. Смысл его жизни, заданный обществом, объективно сведен к вещам и голому потреблению по самой своей сути организации нашей жизни. Во всяком случае, это внешнее отношение преобладает и руководит жизнедеятельностью людей. Здесь смыслом обладают только вещи, их накопление, потребление и т. д., а личность спрятана далеко за ними. И особенность нашего времени в том, что богатство, которому себя посвящает человек, воплощено в деньгах. Это значит, что наша жизнь полностью запрограммирована деньгами уже с самого рождения. И против этого с негодованием выступил еще Шпенглер, видя угрозу разрушения культуры со стороны распространения «массовой культуры» и «массового потребления», в которых уже выявлялась роль денег.
О денежной психологии мы уже знаем достаточно и я не буду повторять сказанное в предыдущих работах. Если в предыдущих работах я просто констатировал, то здесь и далее будем делать выводы. Тексты я буду вкладывать постепенно, в определенном порядке. Понятие "конец предыстории" принадлежит Марксу. И это не простое понятие. Конец - значит конец, конец чего-то существовавшего. А за концом начинается начало нового, еще неизвестного. Новое же, входящее в жизнь, всегда несет ломку и осуществляет обновления не иначе, как разрушая все старое. Ни в природе, ни в обществе и ни в сознании нет таких разрывав, чтобы что-то, появившись на свет божий, потом бесследно исчез. Нет ничего случайного. Все в мире подчинено глубокой необходимости - диалектическому развитию и превращениям. И эта идея должна войти в сознание современного человека. И он должен расшевелить свои мозги и привести в движение свой застывший ум и скованную деньгами ограниченную жизнь. Тогда он развернется и, как птица, расправив свои крылья, полетит, полетит высоко-высоко и с высоты увидит бескрайние и широкие просторы жизни. А что с собой представляет этот простор для современного человка, ограниченного денежными отношениями? Это просто та сумма денег, которй располагает каждый и которую они экономят и за рамки которой никто никогда не сможете выходить.
Речь, естественно, идет не об устранении денег, а в первую очередь влияния денег на людей. А оно возможно только при сознательном отношении к ним и только в новом объединении людей, к которому они придут, нравится это им или нет, чтобы спасти себя от катастрофы. И ничего другого здесь нет. Это просто определенные условия, условия, в которых в одном случае люди разьединились, чтобы стать одинокими и в одиночестве размышлять, чтобы понять, что ему нужно как человеку. В другом же случае эти же люди, уже перестрадавшие, объединяться. И эти новые условия предполагают их духовную свободу, свободу каждого отдельного человека. А свобода эта в общественном смысле есть просто освобождение людей от денежного рабства – последней формы рабства в истории, понимаемого нами как рабства духовного. История сделала так, что она последовательно освобождала их от всех форм социального и рабства и тем в итоге подвело их к духовному рабству - настоящему невежеству. И разумеется, как культурные и цивилизованные существа от этого рабства они должны освободиться сами, не надеясь ни на волю богаи ни на волю государства. А что касается свободы с точки зрения личности, то ею может быть только свобода духовная. Прежде чем говорить об основном вопросе, рассматриваемом здесь, я хочу рассмотреть философскую основу развертывания самой необходимости.
Сегодня ни в какое сравнение не приходят «высокие технологии» с невежественностью человека в отношении его собственного сознания и самосознания. Если есть в нас что-то консервативное, так это только наше сознание. Спрашивается , почему. Ведь это же правомерный вопрос. Если отбросить всякие мудроствования, то все здесь обстоит очень просто. Внутреннее содержание человека наполнено вещами, и он может осознать только их. Есть вещи или их нет, это не имеет значения. Нет - надо приобретать, есть - надо умножать. Значит, человек осознает только свои потребности в них. И в соответствии с ними он стремиться только к ним. Какой-то другой потребности, которая бы возвысилась над вещным сознанием и руководила бы ими, пока еще, к сожалению, нет. И, как мы видели, само общество направляет людей на это и главным образом дает им только материальную ориентацию, насаждая рыночные категорий. И так называемый дух на наших же глазах превращается в страсть обладания, что бы это ни было, получая наиболее уродливую форму в погоне за деньгами. И, что интересно, исходя из этого, многие умудряются видеть неизменным и вечным этого стремления человека, являющегося всего лишь продуктом капитализма и который исчезнет так же бесследно, как и многие другие стремления, характеризовавшие различные стадии развития человечества, с распадом капитализма и развитием новых отношений между людьми. Капитализм формировал не денежную психологию, а экономическую. А потому люди здесь трудились, не покладая рук. Распад экономического сознания является фактом. Именно реальные взаимные отношения между люди, овеществленные полностью и превратившиеся в деньги, сами по себе нам говорят о том, чем они порабощены и в чем сущность свободы, которую они должны получить, устранив эти отношения.
Но, как это ни странно, все в нашей жизни происходит так, что вещи становятся недоступными. Желая же иметь их, люди заходят в денежное рабство. Деньги же от большинства людей убегают, обрекая их на выживание, а меньшинство их накапливает. И мир открыт только для них. И какую роль в жизни этих людей играют сознание и самосознание? А я же подчеркиваю, что сейчас людям нужно только сознание. И здесь я это повторяю.
В этом смысле Кант был совершенно прав, говоря, что человек может познать только свое собственное содержание и соотносить его с внешним миром, находящимся вне нас, который как раз не ясен. Но, вопреки сомнениям Канта наш разум как раз проник в этот внешний мир, и теперь настолько слит с ним, что не отделяет себя от него и всецело подчинен ему. Наше сознание есть, по существу, сознание внешнего мира, т. е. по словам Маркса, осознанное бытие. И по отношению к нему наше внутреннее, духовное бытие остается лишь отражением внешнего существования фактов, не развившегося еще в самостоятельную форму. Человек живет, в сущности, в форме вещей и представляет собой некоторую сумму денег. Другими словами, он своеобразным образом персонифицирует деньги. Для настоящего времени деньги – высшее проявление индивидуального бытия, в котором воплощена реальная жизнь индивида. В этом смысле он вступил в неразрешимое противоречие как со своим обществом, так и с самим собой как носителем этого внешнего сознания.
В истории еще такого не было, чтобы взаимоотношения между людьми превратились в денежные отношения, а их психология – в денежную психологию. Гегель не идеализировал право, даже нравственность. Товарные отношения, о которых он не имел и понятия, не исключали человеческие отношения. Принципы морали, нормы нравственности были жизненными принципами, и категории этики еще руководили людьми, образовывали содержания их сознания, составляли еще смысл человеческой жизни. И голый расчет, о котором говорил Маркс, характеризовал стремления буржуазии как класса. А люди, задавленные капиталистической эксплуатацией, об этом еще ничего не знали. Товарные отношения были просто вещными, материальными отношениями, отношениями, которых Маркс называл экономическими, и они соответствовали общественным производственным отношениям, в рамках которых люди.
Что значит, если эти отношения превратились в денежные отношения, а психология стала денежной психологией, а человек просто персонифицирует деньги? Это стык между новым и старым, в котором старое умирает, а новое рождается и который именно поэтому запутан и принимает форму хаоса. И человек должен разрешить этот гордиев узел и выйти из лабиринта, который создал сам, к тому же совершенно бессознательно. Вообще, жизнь владельца денег – это воплощение некоего беспрерывного превращения, в котором в сознательном отношении он явно идет к гибели, а в бесознательном - к своей противоположности.
Мы просто привыкли к такому истолкованию жизни, когда человек определяет себя сам и может на основе сознания и самосознания, строит свою жизнь в соответствии с требованиями общества или собственными запросами. Социализм настаивал на сочетании интересов общества с интересами личности, и предполагалось, что в будущем они придут к слиянию и гармонии. И это в то время, когда создавалась пропасть между ними, и общество разворовывалось людьми в полном смысле этого слова. И случайно ли деньги превращаются во всеобщее богатство и становятся единственным мерилом, оценивающим и человека? Это просто конец жизни, и современные люди просто не хотят признать это. Лишь религия через мистическое сознание признает это крахом. Не в товарном отношении, как предполагал Маркс, а в деньгах гибель человечества впервые становится реальной. И оно действительно погибло бы, если бы не развилось новое сознание и самосознание, соответствующее человеческому духу и его становлению именно в индивидуализации человека.
Но объективно вещи, находящиеся вне нас, есть внешние условия нашего существования, т. е. средства к жизни, среда нашего обитания, но еще не сама жизнь. И люди, по-видимому, только готовятся к ней. Они производят их, создают сообща. И пока заняты их распределением. А последнее их загнало уже в тупик. Так как, в сущности, они распределяют уже не богатства, а деньги как всеобщего богатства. И на этом мрачном фоне в погоне за деньгами рушится вся жизнь и превращается в нечто временное, эфемерное, как мерцание.
И к чему же может быть сведен смысл жизни человека в этих условиях? Само собой разумеется, процессы общественного развития, зашедшие в кризис в результате парализации экономических отношений, расстроили производство и внесли суматоху именно в эту вещную жизнь. Тем самым они расстроили и взаимоотношения между людьми, построенные на этих вещах. Отсюда вывод: общественные отношения разлагаются, и расстраиваются взаимоотношения между людьми, построенные на них. И это выразилось в том, что эти взаимоотношения превратились в денежные отношения. А это уже само по себе катастрофа. Представляете, мы вместо любви полчаем ненависть, когда это отношение на наших же глазах превращается в деньги. И вместе с тем, осознают или нет, именно в этих отношениях становится дух человека, его сознание как сознание личности, противодействуя этому противоречивому обстоятельству и стремясь в нем найти человеческий смысл. И тот факт, что в этих отношениях человек уже деградирует, неопровержимо доказывает, что духовные факты, по содержанию являющиеся вещными и разлагающиеся как такие факты, как факты индивидуальные уже созрели и в деньгах превращаются в саморазрушение человека. Стало быть, новые отношения, соответствующие человеческому смыслу жизни людей - человеческие отношения, - уже подготовлены в духовной сущности и объективно требуют устранения денежной формы, беспрерывно воспроизводящей вещное содержание человека и тем направляющей его на «потребление» как на смысл его жизни.
И это уже не изобретение, а необходимость, вне которой люди действительно рискуют попасть прямо в ад, запутавшись в денежных отношениях. И чем бы тогда ни стала жизнь, духовной, материальной, социальной или еще какой- то другой, она будет развиваться на человеческой основе. И тогда все будет упорядочено, и каждая вещь, не порабощая человека, будет иметь свое место в иерархии потребностей и ценностей, в которой жизнью человека будут руководить высшие человеческие потребности - нравственность. И тогда и смысл жизни человека, сведенный к потреблению, творчеству или к жизни духа, будет сведен к полному осуществлению человека, ничем не ограниченному, не прикованному к какой-нибудь отдельной деятельности. Тогда можно будет рассуждать и о смысле жизни человека и с точки зрения истории, и общества, и личности и не путать все это с тем, чему себя посвящают, например, священник, архитектор, писатель, философ, политический деятель, рабочий и крестьянин. Эти последние – продукт общественного разделения труда и как таковые социальные формы личности. В последнем случае нет никакого смысла рассуждать даже о призвании человека, его историческом назначении. До этого «назначения» еще надо дойти. Ведь каждый из этих категорий людей будут говорить о своих представлениях, выдавая их за истину.
Поэтому современное общество, безразличное к человеку, находится в опасном положении.
Просто смысл жизни, сведенный к голому потреблению и накоплению вещей, должно приобретать человеческий смысл, а, следовательно, социальный и найти воплощение в полном раскрытии духовной сущности человека и развертывании его личности, порабощенной деньгами. Религия не случайно призывает к воздержанию от удовольствий, превратившихся для человека в цель и составляющих содержание его жизни, когда наслаждение жизнью само есть полное удовлетворение «все растущих» потребностей людей и когда они озабочены только им. Суть здесь состоит в том, что деятельность человека находится на вещной основе и непосредственно определяется ею, и общее миропонимание находит свое конкретное выражение в мировосприятии каждого человека не зависимо от их социального положения. И здесь каждый человек всем своим существом выражает стандарты потребительского общества. Человек посвятил себя вещам и как к единственному смыслу своей жизни стремится к обогащению, презирая все человеческое. Или он просто выживает, стремясь к этой же цели и к этому осуществлению И это - парадокс нашей жизни, возведенный в ранг высшей ценности и заменивший человеческую истину экономической, денежной. В деньгах оно получило уродливую форму во внешних проявлениях жизни.
Все это развивает человека только в вещном отношении, давая каждому внешнюю ориентацию. И оно в целом свое выражение находит в экономическом осуществлении каждого, через которое развивается и общество, называемое экономической формацией, где основным стимулом выступают экономические, материальные силы и где, следовательно, общество развивается за счет людей и формирует их по своему образу и подобию. Творческие люди здесь лишь изображают эту жизнь и воспроизводят различные ее проявления. Одни из них развлекают общественность, другие дают представления о должном, третье осмысливают основные принципы бытия и формулируют его историческую и конкретную сущность, давая тем самым людям представления об их прошлом, настоящем и будущем.
Трудно сказать, что человек может осознать то, что не находится в нем и чему его не учили. Теперь детей воспитывают в духе рынка, и этим с детства не только опустошают их внутренне, но и опутывают вещами и деньгами, и тем задолго до появления их самосознания наполняют их денежным содержанием, экономическим смыслом, которые, сложившись в психологическую форму, затем всю жизнь будут управлять их жизнью и поведением. И потом они не узнаем собственных детей, будто их воспитывали не они, а улица. И пусть после этого они попробуют воспринять и осознать содержание жизни не только других людей, но и самого себя и смысл своего существования и соотносить их с обществом и его категориями, не говоря о том, чтобы он отделил себя от них. Смысл его жизни, заданный обществом, объективно сведен к вещам и голому потреблению по самой своей сути организации нашей жизни. Во всяком случае, это внешнее отношение преобладает и руководит жизнедеятельностью людей. Здесь смыслом обладают только вещи, их накопление, потребление и т. д., а личность спрятана далеко за ними. И особенность нашего времени в том, что богатство, которому себя посвящает человек, воплощено в деньгах. Это значит, что наша жизнь полностью запрограммирована деньгами уже с самого рождения. И против этого с негодованием выступил еще Шпенглер, видя угрозу разрушения культуры со стороны распространения «массовой культуры» и «массового потребления», в которых уже выявлялась роль денег.
Свежие комментарии