Хорошая девочка никогда не хохочет от всей души в компании, она сидит в метро, скрестив ноги под идеальным эстетичным углом, она обходит стороной — по широкой дуге — «рискованную» одежду и избегает слишком выразительного макияжа, не плачет поздно вечером, потому что завтра ей рано вставать и лицо будет опухшим. Хорошая девочка не вступает в конфликты, даже если под угрозой ее интересы, потому что ссориться — это неженственно, да и вообще, главное для нее — выглядеть и вести себя «прилично», так, чтобы ее не в чем было упрекнуть. «Приличная» — слово, идеально ее описывающее, ну, если не считать еще более меткого определения: скучная. Откуда у нас взялся культ «хорошей девочки» и, главное, стоит ли радоваться обилию безупречных «мисс невыразительное совершенство»?
kinopoisk.ru Никогда не ходить на корпоративы — такое решение приняла одна моя знакомая, поняв, что в атмосфере праздника и после одного коктейля она вдруг становится слишком веселой и, как она выразилась, фамильярной, а на самом деле — просто более оживленной, чем она бывает в обычном своем чрезмерно сдержанном состоянии со строго дозированными улыбками и всегда прямой спиной. Мысль о том, что она вдруг зальется смехом в ответ на не слишком приличную шутку исполнительного директора или, например, вздумает танцевать под какую-нибудь вульгарную ресторанную песню, вызывала у нее холодный пот. Поэтому она попросту «забанила» корпоративы с их развращающей и расслабляющей атмосферой: репутация-то все равно дороже. Ее родные и друзья уже давно привыкли к тому, что во время вечеринок она не в силах всерьез и до конца расслабиться, а теперь и коллеги лишились последней возможности разглядеть в ней живого человека, а не преувеличенно корректную барышню, которая словно только что покинула пансион для благородных девиц.
Когда моя мама впервые поехала в Европу — ее поразило одно обстоятельство: вечерами в сентябрьской Праге масса женщин, компаниями и в одиночку, расслабленно сидели в уличных кафе и невозмутимо пили пиво из огромных бокалов. Закусывали сухариками, общались, хохотали, получали удовольствие. «У нас девушки бы постеснялись вот так на террасах пить пиво, — прокомментировала мама, — это считается вроде как неприличным. А в советское время так вообще полагалось поломаться минут десять, прежде чем позволить налить себе вина в гостях: ох, я не пью, ну что вы, мне лучше сока, ну так и быть, мне две капельки — просто за компанию». Мама была в восторге, впервые задумавшись о том, что этот надуманный внутренний запрет на совершенно легальное удовольствие — просто нелепость.
Но ничто так не выдает комплекс «хорошей девочки», как внешность. Выверенная классика, которая в настолько чистом виде даже на дамах за пятьдесят смотрится тоскливо, бежевый тренчкот, неизменно фигурирующий в списках обязательной детали гардероба, «лодочки», исключительно безопасные оттенки, у которых нет никакого шанса не сочетаться, — серое с жемчужно-серебристым, кремовое с цветом шампанского, «слоновая кость», строгий синий. Если макияж, то nude, даже если он не к лицу, на выход — разрешенная визажистами матовая красная помада, с которой хорошая девочка простоит у зеркала около получаса, колеблясь и вопрошая у своей внутренней надзирательницы, не чересчур ли порочным кажется вот этот оттенок.
Однажды, отправившись в магазин обуви с одной из подруг, которая, не доверяя своему вкусу (его в свое время очень ругала ее мать), собрала целую библиотеку книг про стиль и моду, я едва не сошла с ума уже на третьей паре туфель. Вне зависимости от того, примеряла ли я грубые ботинки, ковбойские сапоги или броги, подруга закатывала глаза и говорила таким противным голосом: «Ну ты же девочка! Примерь вот эти классические, на каблучке!» — и с энтузиазмом тащила очередные скучные черные туфли, в которых хорошо будет танцевать на вечеринках для пенсионеров. Позже выяснилось, что эта фраза — с той же презрительной интонацией — была когда-то ее личным кошмаром: в период подростковых экспериментов с волосами и одеждой она то и дело получала выволочки от матери, призывающей ее одеваться «прилично, как нормальная девочка».
midgard.ws Не исключено, что весь концепт «Ты же девочка» как раз и ответственен за культивирование образа милой, тихой, послушной, аккуратной, в общем, приличной и удобной во всех отношениях женщины, которая никогда не напялит на себя, тридцатилетнюю, короткую юбку, не накрасит губы помадой цвета «черная слива» и не станет грызть печенье в метро, увлеченно при этом читая «Монологи вагины» Энцлер, не пряча обложку от скандализированной публики.
Комплекс «хорошей девочки» намного более глубокий, чем кажется, и внешние проявления — это только вершина айсберга. Все эти ограничения, строгие правила, голос внутреннего критика, одергивания самой себя, запреты и многое другое управляют не только манерой держать вилку и любовью к блеклым цветам, но и тем, как женщина чувствует себя в целом. Отсюда и неумение расслабиться, дать волю своим — законным и совершенно естественным — желаниям, хотя бы на йоту расходящимся с жестким «кодексом приличия». И конформизм, при котором женщина не способна защитить свои права, настоять на своем, потому что для этого придется повышать голос, бороться, спорить, быть дерзкой и даже — о ужас — громкой. И страх ошибиться, выглядеть смешно в глазах окружающих.
Какую бы форму ни принимал комплекс «хорошей девочки», всегда есть один важный признак: вам важнее не собственное счастье, хорошее настроение и расслабленность, а имидж, мнение окружающих, безупречность вашего образа в чьих-то глазах. Верный способ заработать невроз… или просто быть несчастной до самой старости, когда правильно расставленные приоритеты заставят вас осознать, что все-таки стоило в пятнадцать покрасить волосы в синий, в двадцать — встречаться с тем, кто нравился вам, а не казался родителям подходящей парой, в сорок — носить купленное под влиянием порыва короткое платье, не беспокоясь о «неприличной» длине. В общем, быть не такой уж и хорошей девочкой.
Свежие комментарии