Если разбираться в названиях, то среди перечня расстройств пищевого поведения вы не найдете термина пищевая зависимость. Будет компульсивное переедание, булимия, анорексия итп.
Вокруг термина пищевая зависимость есть споры. Одни спокойно и уверенно используют этот термин, другие крутят у виска, можно ли говорить о пищевой зависимости как о проблеме, когда мы все от рождения зависим от наличия пищи.
Однако, большинство психологов и людей, склонных к перееданию не задумываясь понимают, что стоит за словами пищевая зависимость.
Мы говорим зависимость, когда ощущаем, что без этого нам не справиться. Когда-то в сложной ситуации мы ощутили утешение, когда-то этот объект, будь то сигарета, пол кило мороженого или бутылка вина помог нам и мы стали доверять и любить его беззаветно. Когда то удовольствие, расслабление, помощь объекта была так вовремя и так в точку, что мы полюбили его. Об этом очень хорошо написал Габор Мате, когда говорил о зависимости в целом. Мне крайне близка его позиция, с пищевой зависимостью та же история.
В абсолютном большинстве случаев объекты зависимости помогают нам лучше людей. Хотя, кто обращается к людям, когда есть такая безоценочная поддержка. Сигареты, обильная еда, алкоголь не судят, не пугаются наших эмоций, не говорят "не думай об этом", не указывают "что делать", они просто безмолвно утешают и дарят такое необходимое и вожделенное успокоение.
Со временем этот объект становится любимым. При этом, вред здоровью и последствия тоже никто не отменял, зависимый человек прекрасно осознает, что наносит себе вред, но любовь побеждает. И получается закономерная зависимая картина, головой не люблю и хочу отказаться – это же вредно, а сердцем и душой люблю и очень нуждаюсь.
Корень зла, конечно, не в том, что никто не может утешить человека кроме сигареты или конфет, вино тоже не единственный помощник. Корень в основе, которая была до появления зависимости. Основа зависимости – травма и молчание. Боль от травмирующего события и отсутсвие возможности говорить о ней, ощущение, что мои чувства и моя боль не важна, страх и ужас, которым не с кем было поделиться, полная растерянность от пережитого опыта.
Травма это совсем не всегда только насилие физическое или любое другое, это может быть большой страх, потеря или какие-то сильные чувства, которые не смогли быть прожиты, ассимилированы, не смогли стать частью опыта, истории, так и остались болью бессилия и комком других сложных неосмысленных эмоций. Травмой может быть даже необходимость раньше срока стать взрослым, самостоятельным или другие события, которые нет возможности пережить, но есть необходимость.
Суть в том, что травма – не прожитая боль, боль, которую мы оставляем себе. Боль которую испытывать или загнать внутрь проще, чем говорить о ней. Часто в работе с зависимостью мы долго не можем обнаружить травмирующее событие, а порой оно лежит на поверхности, но это совсем не всегда делает процесс излечения быстрым и простым.
Иногда это детские травмы, которые вообще забыты или глубоко спрятаны, иногда это что-то из взрослой жизни, но это всегда сидит глубоко и создает особый фон жизни, при котором нужна зависимость. Нужна привязанность к сложному, противоречивому объекту. Объекту, который на время своей кривизной дополняет нашу.
У каждого зависимого была боль, которая не входила в сознание, какая то боль о которой нельзя или неуместно было говорить, какая то боль на которую человек не давал себе права или просто не знал, как об этом плакать.
И тогда находился молчаливый, без слов понимающий наркотик, лишняя разрушающая еда, сигареты , алкоголь и далее по списку.
Недавно в работе про никотиновую зависимость мне удалось сформулировать смысл объекта зависимости, сигарета – безоценочная поддержка, абсолютное утешение.
Именно поэтому, когда мы говорим о пищевой зависимости, когда потребность в лишней еде как утешителе исказила все пищевое поведение, то очевидно, что диета никогда не поможет. Если обильная еда нужна для утешения, борьба с последствиями зависимости в виде лишних килограмм невозможна без лечения самой пищевой зависимости, то есть без поиска травмы и проживания травмирующих событий.
Кривизна если не выпрямиться до конца, то точно будет гораздо меньше требовать противоречивого утешителя.
Именно боль создает такую потребность в объекте зависимости. Зависимость спасает нас от боли. Эта боль – большая заноза, которая не дает возможности причинно следственным связям быть обнаруженными, не дает возможности ценить простую жизнь, где нет нанесения себе вреда. Ведь чтобы не чувствовать ту старую боль, нужна другая, нужны страдания. А объекты зависимости всегда одной рукой лечат, другой приносят так необходимые страдания, которые заглушает те, с которых все началось.
Если эту занозу извлечь, то рана постепенно залечится или хотя бы зарубцуется и возникнет ресурс для ценности более простой жизни, восстановится связь между хорошо-плохо, полезно- вредно, приятно-больно, хочется – надо остановиться и все эти переменные смогут найти баланс.
Автор: Анастасия Томилова, психолог, психотерапевт.
Свежие комментарии