Все хорошо, а счастья нет

Основные идеи

«У меня муж, здоровые дети, любимая работа, уютный дом, достаточно денег. Но жить мне в тягость. Я совсем не умею испытывать счастье», – пишет посетительница нашего сайта psychologies.ru. Другая, мать троих детей, размышляет: «Почему мне не удается стать счастливой? Из-за однообразия? Или оттого, что мне всегда хочется чего-то большего?» Неспособность испытывать счастье – так можно определить состояние, от которого страдают многие наши современники. Они говорят об этом с друзьями и психотерапевтами, пишут на интернет-форумах. В чем причина?

История каждого из нас уникальна, но чувство вины, которое мешает наслаждаться жизнью, почти всегда идет из детства. Возможно, именно это чувство портит жизнь многим женщинам, вынуждая их лишать себя отдыха и отказываться от удовольствий. «Особенно часто оно встречается у нежеланных детей или у тех, к кому взрослые предъявляли слишком высокие требования, – объясняет семейный психолог Инна Шифанова. – Такие дети чувствуют себя лишними, виноватыми в том, что появились на свет. Они пытаются искупить эту несуществующую вину услужливостью или незаметностью. В надежде заслужить одобрение они не разрешают себе заботиться о собственном благополучии и живут ради других. Постепенно они теряют способность распознавать свои желания. Каких бы вершин они ни достигали, они не умеют быть счастливыми».

Неумение быть счастливым часто встречается и у детей депрессивных родителей. Отец и мать, которые смотрят на мир сквозь черные очки, передают это свойство детям вместе с мрачными предписаниями и суевериями: «Не радуйся, чтоб не позавидовали», «Кто сегодня смеется, тому завтра плакать придется». В таких семьях дому всегда грозит пожар, машине – авария, а близким – болезни и несчастья. Дети, которые растут в гнетущей атмосфере, привыкают винить себя за проявления радости, которые выглядят неуместно на фоне серых будней.

Наша культура пронизана христианскими ценностями, такими как отказ от эгоизма, сострадание, любовь к ближнему, ощущение собственного несовершенства. Ложась на почву, подготовленную безрадостным детством, они принимают крайние формы и превращаются в запрет на субъективное благополучие. «Каждый день я вижу, как страдают люди. И я не чувствую себя вправе быть счастливой, когда вокруг столько несчастных!» – признается 32-летняя София. Даже если она не сталкивается с горем в реальности, телевидение ежедневно показывает ей беженцев в Европе, голодающих в Африке… Но разве мы им поможем, запретив себе получать удовольствие от жизни? «Когда наши мысли постоянно заняты чужими страданиями, особенно такими, где мы не в силах реально помочь, это говорит не столько о нашем обостренном сочувствии, сколько о скрытой боли, – объясняет психолог Елена Улитова. – В силу механизма психологической проекции наше внимание выбирает в окружающем мире то, что созвучно нашим неосознаваемым переживаниям».

Действенная помощь другим в самом деле способна на какое-то время улучшать наше самочувствие. Но полезно разрешить и себе обращаться за помощью, в том числе и психологической, и принимать ее. И помнить, что счастье не относится к числу ограниченных и перераспределяемых ресурсов. Отказываясь от своего счастья, мы не увеличиваем его количество в мире, а уменьшаем!

Значит ли это, что вина и неумение чувствовать себя счастливым – просто неприятные личные свойства, от которых следует избавиться, и немедленно? Не всегда. Для начала над ними стоит задуматься, считает психотерапевт-софролог Маритэ Кушвелу (Marithé Couchevellou). Жалобы «У меня все хорошо, а счастья нет», «Я несчастлив, хотя у меня есть все для счастья» могут быть первым шагом к вопросу: «Кто я? Что на самом деле мне нужно?» Внутренняя не-удовлетворенность, о которой они свидетельствуют, может стать началом более зрелого отношения к себе.

Мир подталкивает нас к мысли «Если у меня есть все по списку: дом, дача, машина, семья, дети, работа, то у меня есть все для счастья». Но этого может быть мало, и не потому, что мы ненасытны или привередливы. «Иметь крышу над головой, есть вдоволь, не бояться за свою жизнь – наши базовые потребности, а счастье – вопрос внутреннего устремления, – подчеркивает психоаналитик Виржини Меггле (Virginie Megglé). «Родился с серебряной ложечкой во рту» – говорят о красивом и способном ребенке. Но не будем заблуждаться, замечает психоаналитик, «для родителей это способ сказать: у него есть абсолютно все, что нужно, ему не на что жаловаться. То есть он не имеет никакого права жаловаться». Впитав такой подход, ребенок будет расти с мыслью о том, что у него действительно есть «все» для счастья, и будет чувствовать себя виноватым, если он несчастлив. До того дня, пока не признает, что он и правда может хотеть чего-то большего, нежели он имеет. И тогда он обратится к своему внутреннему «Я» и увидит, что придать смысл его жизни может только нечто уникальное, что нужно именно ему.

«По отношению к счастью мы находимся в неравных условиях»

Два вопроса Ролану Жувану, психотерапевту

Современный мир построен взрослыми, которые в юности прошли через лишения, голод и страх. Поэтому естественно, что они хотят оградить от этого своих детей и внуков и искренне полагают, что материальный достаток – главное условие счастья. Но является ли оно достаточным?

В погоне за различными благами мы часто забываем спросить себя о том, насколько они ценны для нас самих. Мы без конца приобретаем, и в конце концов «все заканчивается полной неразберихой: кот, ребенок, мотоцикл, дача, последний смартфон, жизненно важные и второстепенные нужды, все вперемешку, – продолжает Виржини Меггле. – Но обилие благ не может само по себе быть источником радости. Мои шкафы могут ломиться от нарядов, а я все равно не буду знать, как одеться, чтобы порадовать себя».

Зависимость удовлетворенности жизнью от материальной обеспеченности нелинейна, подчеркивает психолог Дмитрий Леонтьев. «Разумеется, терпя бедствия, голод и холод, вряд ли можно чувствовать себя счастливым человеком. Но когда основные потребности удовлетворены, уровень счастья перестает существенно зависеть от благосостояния. У мультимиллионеров по сравнению с представителями среднего класса показатель удовлетворенности жизнью лишь немного выше. Поэтому на вопрос, сделает ли нас счастливее удвоение ВВП, ответ будет отрицательным», – убежден психолог.

Как же нам найти собственный путь? Если мы обратимся за помощью, посетим лекции или занятия по развитию личности, нам обрисуют лишь общее направление. Философия, например, призывает нас радоваться тому, что мы имеем. Но именно это оказывается самым трудным.

К сожалению, наш разум быстро привыкает к тому, что еще недавно доставляло живое удовольствие, – феномен, который психологи называют гедонистической адаптацией. Мы привыкаем к тому, что все хорошо. Даже сильнейшее удовольствие от встречи с мужчиной или женщиной своей жизни через некоторое время перестает быть столь острым. Психологически мы не созданы для того, чтобы испытывать вечное счастье.

Возможно ли бороться с гедонистической адаптацией? Некоторые специалисты по позитивной психологии предлагают избегать рутины, монотонности, разнообразить наши занятия, а также вспоминать, что мы не всегда имели то, чем обладаем, и можем это потерять. Стакан, который мы видим наполовину пустым, следует, по их мнению, считать наполовину полным. А ведь кому-то комфортнее с наполовину пустым стаканом – в этом есть трезвость мысли и нежелание разочароваться. Впрочем, есть и третий подход: «Дело не в том, полон стакан или пуст, – уверен Дмитрий Леонтьев, – а в том, что у нас есть возможность его наполнить».

Для счастья мы вдохновляемся рецептами, которые подошли другим, оказались для них эффективными. Но мы никогда не станем счастливыми, просто копируя их. «Универсального решения, как быть счастливым, не существует, – убеждена Виржини Меггле. – Поэтому мой совет звучит так: можно десятки раз испытывать и отметать разные теории и подходы, важно, чтобы в конце концов мы подобрали свой собственный рецепт счастья».