В 90-е годы все заговорили о детях-индиго; и этот интереснейший феномен до сих пор будоражит умы. Американская ясновидящая сказала, что аура у этих детей такая синяя, цвета индиго; и сами они не похожи на обычных детей-сверстников. Ребенок-индиго мало подчиняется контролю, не слишком стремится к коммуникациям, не очень общителен, замкнут; его внимания привлекают далекие друг от друга предметы, мыслит он не по-детски и имеет телепатические способности.
И много еще удивительных способностей имеют дети-индиго, которых все больше и больше.
Новая раса пришла заселить Землю, принести новые способности и новое знание людям! О детях-индиго снято немало фильмов и написано много статей – хотя термин этот признан псевдонаучным. Доказать цвет ауры и удивительные способности таких детей не представляется возможным, конечно. Скорее, это поэтическая метафора для обозначения детей-гениев, уникальных малышей и подростков. Вот наша маленькая поэтесса Ника Турбина – типичный ребенок-индиго. Необычный, загадочный, удивительный ребенок!
И напрасно психиатры всего мира указывают, что дети-индиго – не совсем здоровы психически. Что нет ничего хорошего в синдроме рассеянного внимания, в гиперактивности, в неумении строить отношения с другими людьми, в нежелании общаться в рамках общепринятых правил. Это болезненные отклонения; и, к несчастью, детей с такими отклонениями действительно становится все больше. И в массе своей они не проявляют удивительных способностей, а вот проблем с ними очень много. И с их социализацией – особенно много проблем. Чаще других они сбиваются с пути, страдают алкогольной зависимостью, совершают преступления… Психиатров никто не слушал, увлекшись загадочным феноменом – ведь действительно бывают необычные дети! Удивительные, не похожие на других…
В сущности, почти все дети удивительны. Если внимательно слушать ребенка и наблюдать за ним, можно увидеть немало загадочного и странного. Но дети-индиго привлекают больше внимания – их поведение выходит за рамки общепринятого. А «обычный» тихий ребенок живет скромно и спокойно, не слишком демонстрируя свои мысли и чувства. И только совсем недавно стали раздаваться отдельные голоса исследователей и психологов; они стали рассказывать о детях-имаго. О цвете ауры которых ничего не известно; может быть, самый обычный цвет у этой ауры.
И на вид это самые обычные дети. Добрые, послушные, способные понимать обращенную к ним речь и реагировать на замечания. И строить отношения с другими людьми. Но они на самом деле необычные и загадочные, эти добрые дети.
Они рождаются с исключительно доброй и понимающей душой, чувствительные, милосердные, все понимающие сердцем. С самого рождения они наделены исключительными талантами; таким был маленький Чайковский, в голове которого звучали восхитительные симфонии. Он с рождения слышал музыку и понимал ее. И понимал еще нечто важное – однажды его застали, когда он просил прощения у котенка. Мальчик его чем-то обидел – и вот, просил прощения. Все смеялись, так это было забавно взрослым…
Ребенком-имаго был и маленький Моцарт, тоже слышавший восхитительную музыку и проявивший ранний талант. Талант, – и доброе сострадание и участие ко всему живому. Философы и психологи обратили внимание на этих одаренных детей, наделенных какой-то доброй и всеобъемлющей мудростью, врожденным чувством прекрасного, недетской – или, наоборот, очень детской проницательностью.
Они словно видят души людей, чувствуют доброго или недоброго человека, говорят сложносочиненными предложениями, удивляя окружающих красотой и гармоничностью речи и богатством метафор. Впрочем, дети-имаго не слишком разговорчивы – с младенчества они осознают, что прекрасную и возвышенную музыку слышат далеко не все! И метафоры могут вызвать смех или сомнения в психической нормальности.
Самые лучшие, самые одаренные дети скрывают деликатно свою одаренность и мудрость – и правильно делают. Не очень им хочется быть объектом всеобщего внимания, вызвать улыбки и смех. И они никому не хотят причинять ни огорчения, ни боли – так уж устроены эти мудрые дети, поэтому они внимательно слушают неинтересные сказки и играют в неинтересные игры. Чтобы никого не огорчить. Они прекрасно понимают, что отличаются от большинства детей, но все равно общаются и играют с ними, стараясь быть справедливыми и никого не задеть, не обидеть.
И на все сложные философские вопросы, которые так мучают взрослых, эти дети знают ответы – и ответы эти поражают своей глубокой мудростью. «Я не ребенок, Марина! Я существо! Я знаю все – вперед, и все – назад!», — говорила маленькая Аля, дочь Марины Цветаевой. И писала стихи, и вела дневник, — трудно поверить, что стихи писала крошечная девочка с огромными синими глазами. И стихи, и высказывания дошли до нас потому, что Цветаева сохранила их – она ведь и сама была поэт.
Но часто дети-имаго рождаются в самых обычных, не поэтических семьях. И их можно узнать по тому, как они сидят на коленях – они только притворяются, что сидят. На самом деле, они стараются опираться на ножки – чтобы не тяжело было. Чтобы никому не доставить неудобств.
Этим детям всех жалко. И конфету они не едят сами, а несут маме или братику – угощают. Жертвенная готовность делиться с рождения свойственна этим добрым детям. И они плачут над ужасными, в сущности, сказками – ровным счетом ничего смешного они не видят в том, что кто-то кого-то съел или кому-то отрубили голову. И на самом деле – ровным счетом ничего смешного ведь нет в этом! Это ужасные и жестокие вещи, но мы как-то забываем о запеченной в печи ведьме, о съеденном колобке, о вспоротом животе волка, — все это кажется нормальным в сказке. А потом – и в обыденной жизни.
А дети-имаго дрожат от ужаса и плачут от сострадания; но они вынуждены скрывать свои слезы и страхи – вряд ли окружающие поймут причину слез. Скорее, обзовут плаксой, как маленького Чайковского. Дети-имаго рано начинают читать – и отнюдь не детские книги. Но и чтение часто происходит украдкой; взрослые удивлены и встревожены выбором ребенка. И вместо Золя подсовывают ему «Курочку-Рябу» или «Незнайку»; вот же, на обложке написано, что с четырех до семи – это наилучшее чтение! На будущего великого философа Лейбница нажаловался родителям разъяренный учитель – мальчик читал древних философов. За это следовало наказать!
А маленькому Паскалю вообще не разрешали заниматься науками; он убегал на берег моря. Где при помощи веток выкладывал геометрические фигуры и доказывал давно доказанные учеными теоремы, о которых не мог знать. Но даже не в одаренности дело, не в призвании к наукам или искусствам – эти дети рождаются со знанием всего на свете, с мудростью ума и мудростью сердца, которая еще важнее…
И во время войн и катастроф такой ребенок успокаивает взрослых, как одна девочка в блокадном Ленинграде. Они с мамой оказались под завалами после бомбежки; их откопали через два дня. И четырехлетняя девочка говорила: «Вот видишь, мама, нас нашли и спасли. Я же говорила, что нас спасут, а ты боялась и плакала, как маленькая!». Удивительная готовность утешать и поддерживать присуща этим детям; поразительный дар эмпатии, эмоционального понимания и сочувствия присущ им с рождения.
Такой ребенок обязательно подойдет к плачущему и поможет встать упавшему; отдаст последнее и обнимет маленькими ручками, и посмотрит в глаза мудрым и спокойным взором. И скажет слова утешения, до которых не каждый психотерапевт додумается… На такого ребенка можно положиться. Он не возьмет чужого, не съест ни крошки лишней, он скажет правду – или промолчит, чтобы никому не попало, чтобы никого не ругали. Маленький добрый мудрец – вот что такое ребенок-имаго.
Платон считал, что до рождения душа все знает, все понимает, все ей ведомо – и тайны науки, и тонкости искусства, и вся небесная мудрость и философия. И дружба, и любовь, и сострадание – все это ведомо душе, все в ней запечатлено. При рождении на свет мы забываем это; и потом, с течением жизни, припоминаем при помощи обучения и общения то, что знали когда-то. Знание – это припоминание забытого, так считали Сократ и Платон.
И, возможно, душа ребенка-имаго не забыла при рождении истину и добро. И потому он приходит в этот мир, наделенный знаниями и зрелыми чувствами, не растеряв их и не позабыв.
И, наоборот, жестокая жизнь, непонимание окружающих заставляют такого ребенка сначала скрывать, а потом – забывать то, что он знал и помнил… И со временем только смутные тени воспоминаний остаются в душе, ребенок вырастает и становится взрослым. Таким, как все. Хотя и не совсем таким – таланты прорастают и проявляются, такие люди достигают славы и признания, как правило, а душа их остается доброй и чувствительной, хотя они отлично умеют это скрывать.
Они ведь чрезвычайно умны. Но душа не меняется – и Моцарт перед смертью, тяжело больной, испытывавший страшные муки, поднялся на постели и попросил позвать друга. Позвать для того, чтобы велеть ему бежать как можно быстрее – надо занять место Моцарта в оркестре, оно освободилось! И за это место недурно платят! Ребенок-имаго и на смертном одре остается ребенком-имаго…
Философы считают, что надо заниматься исследованием этого феномена. Дети-индиго интересные, но совершенно асоциальные и эгоистичные существа, с серьезными нарушениями поведения. Они не могут встроиться в общество и не намерены приносить пользу другим, так уж они созданы. И, возможно, многие из них нуждаются в лечении и контроле; со временем они могут представлять серьезную опасность для себя и для других. А дети-имаго посланы свыше для спасения цивилизации, для того, чтобы нести в мир духовность и добро, красоту и сострадание; но на них мало обращают внимание, ведь они скромные и тихие, никогда не лезут вперед, никогда не стремятся всех победить и оттолкнуть кого-то от приза. Не очень-то приз им нужен. Они отдадут его тому, кто больше в нем нуждается, так уж они устроены.
Следует побольше разговаривать с детьми, беседовать с ними и стараться понять их чувства, проявляя доброжелательность и терпение – и можно заметить много удивительного и загадочного в самом тихом и неприметном ребенке, послушном и жалостливом. И говорить с детьми надо на возвышенные темы, беседуя о любви и смысле жизни, об ангелах и иных мирах – хотя именно на эти темы с детьми и не разговаривают. Ведь они еще маленькие, они не поймут! Поймут. Дети понимают сердцем, а дети-имаго понимают куда больше, чем взрослые. И узнать их можно по серьезному и чуть печальному выражению лица, по нежной улыбке, по умению утешить и желанию отдавать…
Эти дети-ангелы посланы нам в утешение и поддержку; для того, чтобы мы не забывали – есть иной прекрасный мир, полный добра и любви. Оттуда они и пришли к нам. И все помнят. А те, кого считают злыми или глупыми – те просто имеют плохую память, просто забыли то, чему учились в светлом мире…
Так считают философы-мистики. И нет оснований им не верить – слишком много примеров удивительной мудрости и удивительного самопожертвования мы знаем у детей, даже совсем маленьких. Дети-имаго нуждаются в любви и понимании, которыми они так щедро делятся с нами…
* * *
© Анна Кирьянова
Свежие комментарии