Нужно ли детям играть в войну?

Игры детей в войну не должны стать будущей угрозой реальных массовых убийств. Дети – наше будущее… Какое?

История №1. Ко мне пришел мальчик восьми лет с мамой. Разговор вдруг перешел к теме войны. Мальчику очень хотелось рассказать, что он хотел бы быть солдатом и принимать участие в настоящей войне.

– Почему? – спросила я.

– Солдаты носят красивую форму, и они умеют маршировать.

– Но война выглядит совсем не так красиво. Солдаты идут по бездорожью, по воронкам от снарядов, в дождь и слякоть, они несут тяжелую ношу, форма пропитывается грязью и потом, а после сражения – кровью. Форма часто с чужого плеча, с дырками от пуль.

Мама смотрит смущенно, ребенок удивлен, он никогда не думал об этой стороне войны. Видимо, мама об этом тоже не задумывалась, уделяя «положенное внимание» патриотическому воспитанию.

История №2. На консультации мальчик 9 лет, постоянный клиент. Заявленная проблема: страхи, бессонница, взрывы агрессии дома, а в школе он аутсайдер. Рисунки исключительно военного содержания. Просьбы нарисовать что-то другое не действуют. Рисунки неряшливы, заполняют весь лист, цвет рисунков черный, с красными всполохами огня и крови. На вопрос:

– Ты хотел бы увидеть настоящую войну? – Ответ: «Да».

Детская психика не воспринимает слово «смерть». Мальчикам кажется, что война – это пройти в красивой форме по чужой стране, убивая непременно глупых врагов, навсегда завоевывая себе почет, любовь и славу. А потом маршировать красивым строем по главной улице, с медалями, и чтобы тобой гордились дети и внуки. Военное дело кажется простым, не требующим изнурительного обучения. Было бы оружие. К примеру, меч-кладенец, подаренный Бабой-Ягой.

В учебниках, фильмах и на рекламных щитах герои – в красивой форме с медалями и под знаменами. Кажется, что военное дело и военная наука намного проще всех остальных. Однако воспитывать настоящих мужчин при помощи упрощенного патриотизма – это один из тех опасных простых ответов на сложные вопросы, которые не раз приводили к большим трагедиям.

Мы рассказываем детям о победах, но мы почти не вспоминаем о голоде в тылу, о том, как люди спали у своих станков, не выходя с работы ни днем, ни ночью, о том, как оставляли совсем маленьких детей дома одних и уходили на смену – и как плохо это иногда заканчивалось. Мы забываем о многих привычных предметах, например лекарствах и средствах гигиены, недоступных в войну. Наконец, мы не говорим о неизбежных поражениях.

Ужас и противоестественность войны остается травмой, которую страшно вспоминать участникам событий, следующим поколениям предпочитают рассказывать о подвигах и победах.

Делая войну главным делом человечества, мы обесцениваем жизнь, уничтожаем смысл мирной жизни с любовью, творчеством, стихами и музыкой, с воспитанием детей, строительством красивых и удобных городов. Научные открытия, духовные прозрения, великие книги меняют мир не меньше, чем войны.

Ограничить все многообразие возможностей, смыслов, ценностей жизни воинской дисциплиной и воинскими доблестями значило бы обесценить внутренний мир, творческий потенциал людей, не склонных убивать или не достаточно здоровых для военной службы. В конце концов, это обесценивает и военные подвиги тоже. Война в последнее время все чаще стала называться «войнушкой», особенно среди детей.

Мода на силу и доминирование появляется в проблемном обществе и проблемной семье. Это опасный симптом милитаризации сознания.

Игры и игрушки – неотъемлемая часть жизни ребенка, его основное занятие, способ познания. Думаю, что с этим мало кто будет спорить.

Воспитание начинается с рождения. Едва ребенок родился, мы вешаем перед его, еще закрытыми, глазами яркие погремушки. Обязательно яркие, мне не приходилось видеть черно-белые погремушки. Наверно, мы хотим, чтобы первое впечатление от мира было радостным и ярким.

Через некоторое время мы обеспечиваем его мягкими игрушками, чтобы они иногда немножко заменили теплые и мягкие объятия мамы. Я не видела детей, у которых никогда не было любимой мягкой игрушки. Здесь мальчики и девочки единодушны. Наконец, ребенок попадает в детский коллектив или выходит на детскую площадку со своим набором любимых игрушек.

И тут можно услышать: «Зачем ты взял куклу, это для девочек» – так начинается половое воспитание. Девочкам – кастрюльки и кукол, а мальчикам? Ну конечно, машинки и игрушечное оружие, стрелялки, рогатки, мечи, солдатики. Пусть учатся быть настоящими мужчинами! Первый звонок: быть мужчиной значит включаться в мужские агрессивные занятия. И это почему-то почетней девчачьих игр. Почему это почетней тех занятий, которые мальчик наблюдает ежедневно дома, еще не понятно. Наверно, это так, если так считают всемогущие взрослые.

Ребенок научится критически мыслить лишь к возрасту подростка, и не каждый освоит этот навык. Многие взрослые остаются внушаемыми, многое принимая на веру, потому что «все так считают», «всегда так было», «так принято».

На самом деле мальчик не прочь и купать голыша, и варить суп из листьев, и лепить кулич из песка, играть в магазин, справляться с пылесосом – это окружающая действительность, которую интересно понять. Куклы похожи на малыша, с ними можно дружить и изучать собственное тело. «Девчачьи игрушки» привлекательны тем, что помогают социализации в привычной обстановке семьи.

Проходит еще немного времени, и привычные занятия мамы и воспитательницы, которые он наблюдал с рождения, которым он раньше с большим энтузиазмом пытался подражать, оказываются, по мнению взрослых, чем-то не достойным настоящего взрослого мужчины. Но почему – непонятно, а кроме того, не сходится с потребностью и установкой быть добрым и любящим, помощником маме. В результате противоположные установки вносят тревожный диссонанс, страх не соответствовать ожиданиям взрослых и тому образу мужчины, который они задают. И тут на помощь приходит игрушечное оружие и силовые игры во дворе. Так начинается отчуждение по гендерному признаку…

Потом школа начнет заботу о патриотическом воспитании, которое слишком часто сводится к гордости военными победами.

На конкурсах чтецов в школах и районах звучат на 90% стихи о войне. Это выигрышный вариант. В образах мирной жизни воспитатели почему-то возможностей патриотического воспитания не находят.

Красивая форма и оружие становится интересней кукол. Мальчики играют в войну и рисуют войну в черно- красных тонах. Вместе с красками погремушек уходит ощущение яркого доброжелательного мира.

Быть мужчиной – это быть сильным. «Трус не играет в хоккей», как будто все остальные обязаны играть, чтобы не быть презираемым трусом. Будто мужественность ничем больше не докажешь, кроме как игрой в хоккей.

Запретить мальчишкам играть в войну? Это прежде всего невозможно. Игры в войну развивают ловкость, обычно бывают подвижными, способствуют мужской дружбе и социализации.

Однако мальчикам необходимо понимать, что реальная война не веселая прогулка, а страшное преступление, которого не должно быть… Дети учатся жизни в игре, они должны знать цену жизни, прежде всего.

Понятен был интерес к военным игрушкам в послевоенное время. Но потом, я помню, в наших многолюдных тогда дворах стали играть в лапту и веревочку, казаков- разбойников и обязательно в дочки-матери, куда принимались мальчики, которые учились быть папами, непременно ходили на работу. Играли очень увлеченно. Детская посуда, голыши в ванночках, простые куклы, завернутые в кусочки ткани… Ребенок учится жизни в игре, разве не пригодятся ему умение быть понимающим ласковым и заботливым отцом, мужем, другом? Кукла, похожая на ребенка, воспитывает нежность, а какие чувства воспитывает оружие?

Конечно, никогда не прерывался интерес к игрушечному оружию. Но игрушечные пистолетики и сабли не должны быть точной копией настоящих. В этом смысле полезней были вырезанные папой из дощечки. Они больше развивали воображение, чем агрессию, и хранили тепло отцовских рук. Главное, что мишенью игрушечного пистолета никогда не должны быть реальные люди.

Я бы посоветовала никогда не покупать бронетехнику и танки большого размера, выполненные в подробностях, и оружие, которое может вызвать ощущение реального превосходства над «противником» в игре. Однажды мне в кабинет принесли шахматы, где вместо обычных шахматных фигур предлагалось играть БТРами, танками, самолетами и солдатиками. Меня игра ужаснула. Из нее ушел смысл благородного интеллектуального соперничества.

Многие поколения мальчишек играли традиционными оловянными солдатиками. Игрушечные солдатики, обычно изображающие две армии, создают возможности исторических реконструкций, а выстраивание игрушечных армий развивает лидерские качества.

Но самое главное: игрушки воспитывают не без участия взрослых. Если в семье культ силы, если кукла в руках мальчика вызывает презрительный комментарий, а ружье, нацеленное на человека или животное, – одобрительный возглас, ребенок запомнит, каким должен быть «настоящий мужчина». Когда разговоры в семье насыщены агрессией и поиском врагов, ребенок учится не защите, а нападению.

На моей памяти есть и папа, учивший 8-летнего сына стрелять из дробовика, как «настоящего мужчину». Получается, что настоящий мужчина лишь тот, кто умеет стрелять. Это особенно опасно в стране, где реализовать свои мирные способности на должном уровне ребенку кажется весьма проблематичным.

Конечно, жестокость и культ силы воспитают не сами игрушки.

Это может произойти, если к навязыванию игр «для мальчиков» и силовых секций добавляются грубость домашнего общения, презрение к интеллектуальному труду и гуманитарным ценностям, которые объявляются слабостью.

• Невозможно и не нужно запрещать мальчикам игру в войну, но не надо навязывать военные игры и игрушки.
• Чем «круче» военные игрушки, чем больше они похожи на настоящее оружие, тем меньше они развивают творческое воображение и тем больше они способствуют романтизации войны и жестокости.
• Мишенью игрушечного оружия никогда не должен быть реальный человек. Это создает чувство превосходства.
• Жесткое разделение игрушек для мальчиков и для девочек создает проблемы в общении. Другой пол воспринимается оценочно, как лучше или хуже меня.
• История страны не равняется истории войн, надо, чтобы образ мирной жизни и мирных занятий был более привлекательным.
• Любовь к Родине – это не гимны и пафос. Как любая любовь, она интимна и требует тишины. Гордость за собственных предков не должна быть мистической. Они сами вряд ли хотели быть мифом. Патриотизм не может быть агрессивным. Военные игрушки должны воспитывать защитника, а не агрессора – и это зависит от воспитателей.
• Мужество – это свойство Личности, связанное с достоинством, а не с агрессией. Образ настоящего мужчины опасно связывать исключительно с оружием.
• Если ребенок постоянно рисует войну и только черно-белыми красками, это должно вызывать тревогу воспитателей.
• Злость и превосходство, которые чувствует ребенок, направляя на товарища игрушечный пистолет, могут испугать его самого. Ведь до этого он считал себя добрым.
• И, наверное, не стоит обходить, надеюсь, не частый случай, когда к военным игрушкам добавляется привычная жестокость в доме и агрессивные высказывания по отношению к другим нациям. Такие примеры – зерна будущих катастроф.