"Я больше не люблю детей. Не конкретно этих или тех. Я больше не люблю детей в принципе". Сейчас Елене 58 лет. Замуж она вышла в 18. Родила трех сыновей и двух дочек. На глупый/умный вопрос «Зачем так много?» , который ей часто задавали в течение жизни, неизменно отвечала: «В родительской семье была единственным ребенком. Решила: сама себе "сделаю" большую, дружную семью, много друзей, братьев, сестер". Тогда она еще не знала, что «дети» – это не друзья, не товарищи, не братья. Это просто – люди, которые пока не могут уйти, находятся рядом...
Родители Елены жили между собой не слишком дружно. Но, как "было принято" при СССР, не разводились (" семья есть семья"). С мамой и папой у дочери тоже были сложные отношения. Лена больше понимала свою бабушку по отцу. Среди множества советов, старушка 1903 года рождения ,частенько давала такой: «Если у женщин не складывается с мужьями – полбеды. А вот если у них нет детей – беда! Жена найдет себе другого, а мать сыночка – никогда».
Дети - это наше все!
Эти слова упали на благодатную почву. Кажется, более детолюбивого от природы человека, чем Лена на Земле не было. Когда родился первый сын, начинающая мать немного «дрогнула». Бессонные ночи, пеленки, распашонки. Тревога, боль, отчаяние, растерянность. Все это свалилось. как снег на голову. В Ленином варианте еще и "умножилось" : муж – не помощник, родители – далеко.
Свекор со свекровью – рядом, но, как часто бывает, без особого расположения к снохе. Тем более, что молодуха сразу начала с разрушения их принципа №1: «Лучше меньше, да лучше. Не стоит плодить нищету. Дай Бог одного-двоих воспитать».
Девятнадцать лет – пора больших заблуждений. А во времена Советского Союза – тем более. Романтика, скрепы, популяризация семейных ценностей... На их фоне мнение "злой свекрови" казалось кощунственным. Не было дня, чтобы Лена с отчаяньем не подумала о ней: «Бессовестная! Дети, видишь ли, не нужны! Они же – главное в жизни!».
Сама хотела
Старшему было 2 годика, когда у Лены с мужем родился второй сын. Мальчонка «вписался» в схему свекров: «Двое – максимум». Поэтому они иногда гуляли с внуками у своей пятиэтажки (сын с женой проживали в соседнем подъезде). Раз в две недели забирали детей переночевать у себя. Чтобы дать молодым отдохнуть (да и самим хотелось «понянькаться»).
После появления на свет третьего бабушка с дедушкой умыли руки: хотят много детей – пусть сами их воспитывают. За невинной фразой «пусть сами воспитывают» кроются годы тяжелейших «боев» и скандалов под «знаменем»: "Лена! Прекрати рожать!" Снохе было 25, когда по квартире «горохом» рассыпались четверо малышей.
При любых сложностях с "выводком" 33-летний муж Лены (несмотря на свое высшее образование, любитель выпить) говорил: «Разбирайся сама! Ты нарожала этот «табун» вопреки всем. Мне лично было достаточно одного". И Лена, со слезами, но как гордая революционерка, мысленно соглашалась: "Да, я хотела детей! И вот они – живые и здоровенькие, надежда и опора".
Прибежишь! Не прибежала...
Однажды стало ясно: развод у многодетной пары не за горами. Муж не ушел сам. Она попросила его уйти. Потому что ухаживать за четырьмя крохами и пятым (самым капризным и скандальным «взрослым ребенком»), который не разделяет ее благородного стремления к материнству, была не готова.
Молодой отец покинул помещение легко, так как ни капли не сомневался: куда жена денется с «подводной лодки». Четверо! Прибежит! Попросит вернуться! Кинется в ноги! Лена же думала: «Если скажет мне: мать, да ты чё! У нас же дети!" - буду с ним жить». Но он рубанул: «Куда ты денешься! Приползешь!». И все разрушилось.
Сказать, что растить детей одной было трудно, значит не сказать ничего. Тем более, что алиментов не было, а она выгрызать платежи не собиралась. В памяти звучало: "Ты сама эту канители замутила".
Лена - сапожник и портной
Лена не отчаивалась. Бабушкины слова преобразовались в ее душе в девиз: "Пусть не будет мужа, но есть дети! Надежда и опора. Друзья и товарищи". Они у нее ходили чистенькие, все пуговички на простых рубашонках пришиты. Сандалики-ботиночки чинила при помощи шила (а то и цыганской иглы с простой ниткой) сама.
Крючком вязала шнурки, спицами - носочки, варежки, джемпера. Шила штаны, платьица, курточки. Ела то, что осталось после того, как насытилась ребятня. Лишних денег ни на что не было. Итог всего этого оказался следующим. Старшие дети выросли, окончили техникумы, завели семьи. В общем, неплохой итог, но...
После СССР все изменилось. Все живут, как загнанные лошади. Семейство разлетелось по разным сторонам. Ни наездишься, ни находишься... Лена одна растит «последышка» (пятого). Второй муж в свое время не принял "табуна" от первого брака, и ей пришлось с ним расстаться. Главная радость у женщины, что старшие сами тянут свою "лямку", с нее ничего не просят. В общем, все живут сами по себе.
Что ты нам дала?
«Последышек» растет современным: «не имеешь права», «ничего не понимаешь», компьютерные игры. Но не курит, не пьет, не колется, учится в институте. А у Лены что-то сломалось внутри. Она поняла, что больше не любит детей. В смысле, больше не испытывает ни малейшей теплоты, когда слышит: "дети", "родился", "кроха". Или, когда видит женщин с колясками.
Она думает: "Боже мой, сколько же им предстоит пережить! Хорошо, что мне - "больше не надо". Иногда горько плачет в тишине ночи: что я смогла дать детям? Жизнь? И все? Младший недавно дерзко сказал: "А я лично не просил тебя меня рожать!".
Не слишком сытно кормила, бедненько одевала-обувала. Обеспечить смогла только окончание "несчастных" училищ-техникумов... В советские годы за это ей полагались низкий поклон и уважение. Но сейчас другое время... Ценятся "тачки", "дворцы"... По крайней мере, по мнению и ощущению Елены...
Даже ее сыночки-дочки иногда говорят (или думают): «А что ты нам дала?». Лена осознала: дети – не друзья. Не товарищи. Не братья. Дети – это дети. Сложный "организм", независимая "субстанция". Но молодость ушла. Она говорит, что часто вспоминает слова покойной свекрови: «Не надо много рожать!». И давно согласна с ней.
Совет прозревшей Лены:
Будущие мамы, не идеализируйте материнство. Не надо этих бесконечных мимишных постов в сети : «какие ручки», «какие ножки», «сын – единственный мужчина, который меня не предаст», – полный интернет «няшек» у колыбели.
Лена говорит: ручки могут ударить, ножки – уйти, сын способен предать. И дочь - тоже. Но могут и погладить, прийти, выручить. Как у кого получится. Материнство – тяжелейшая ноша до самого конца. Если вы понимаете это – рожайте.
А еще... Елена утверждает: хороший, добрый, любящий муж – лучше, чем дети. Только таких мужчин мало… А, может, и нет уже вообще…
Автор: Марина Караваева-Неженцева
Свежие комментарии