На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Психолог

45 383 подписчика

Свежие комментарии

  • Аленка 666
    Писали везде - без толкуОбычное утро невр...
  • Владимир Акулов
    Потому  что  не  было  на  эту  отравительницу    ЗАЯВЛЕНИЯ    в  прокуратуру...Пишите  на  нее  заявления.  Власти  ...Обычное утро невр...
  • Аленка 666
    А у нас психбольная всех собак в подъезде перетравила, и ей ничего за это не было, даже в дурку не забираютОбычное утро невр...

Cкрытый смысл нищеты в современном обществе.

 Проблема, поднятая здесь, требует серьезного внимания. Это заметка - отрывок из моей книги. Мне интересно знать, как на него реагирует пуублика массового сознания.

СКРЫТЫЙ СМЫСЛ НИЩЕТЫ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ

До сих пор люди не только чувствуют, но и осознают, что рыночная экономика - это сущий ад для постсоветского пространства, взникший вдруг, т. е. в котором они оказались неожиданно, стремясь к коммунистическому раю. Они не поняли до сих пор, почему они вдруг оказались в пустоте и поистине безвоздушном пространстве, в котором теперь происходит своеобразный жестокий отбор. Современное общество, называемое "рыночной экономикой" - это не только сущий ад для постсоветского пространства, но вместе с тем и поистине неизвестная полоса нескончаемой нищеты, предполагающей столь же нескончаемую борьбу за отдельное существование. Это немыслимое испытание, выпавшее на долю людей бывшего Советского Союза. И в этой обстановке те, кто исходит из собственных стремлений, вподают в одну крайность, с индивидуальной позиции ничего не видя впереди и поэтому просто слепо отрицая такую жизнь, другие, живущие боле богаче, рассматривают это как необходимость. Конечно, только до поры до времени, пока их положение не расшатоно и не изменилось. Но с этой, индивидуальной позиции, мы действительно ничего не увидим и не сможем увдеть. Отссюда только борьба за выживание, борьба за сохранение своего состояния. Здесь нам необходимо стать только на точку зрения общества.

Развитие общества всегда рассматривалось прямолинейным как движение, идущее от низшего к высшему, от элементарных образований к сложным, от нищеты к богатству. И весь смысл нашего сегодняшнего развития здесь сводится к тому, что происходит обратное движение, и как раз неожиданное: движение от богатства к нищете, предопределенный распадом старой и отжившей себя общественной системы, системы, функцю которой на веремя заменило государство. И это перевораяивает наши представления и вызывает крики. И наше сознание стало переходить к быстрому чередованию состояний и резким изменениям, резким выпадам, переворачивающим и наши представления, запутавшись в этом движении, которое на поверхности выступает беспорядочым. И этого движения люди еще не осознали. Вопрос, почему люди живут в нищете в сказочном богатстве, люди уже давно поставили и задают себе, адресуют его государству, партиям. И немало людей об этом задумывается самостоятельно. А обстоятельного ответа на них нет. В этом отношении все смтрят на государство и государственных мужей, будто они не такие люди, как и все, делающие свою работу, стремящиеся к своему собственному благу.

В нищете в классовом общесве жили целые массы трудящихся, целые классы общества. Тогда нищета была экономической категорией, сциальным явлением, обусловленной низким уровнем производительных сил. И это были люди объединенные, даже сплоченные, имевшие свои авангарды, профсоюзы, защищавшие и отстаивавшие их интересы и т. д - интересы классовые. И здесь действовали общественные принципы, моральные нормы, социальные законы, регулировавшие деятельность людей как классов общества. А сегодня мы имеем дело с людьми рассеянными и разобщенными и с обществом этих людей, основанном на прнципах индивидуальной деяельноси, где нами руководит прнцип "обогащение каждого". А кто у нас защищает интеесы отдельных людей. Есть такие механизмы? Как и кто их создасть, государство? Ведь отдельные люди - это миллиноны рассеянных и разобщенных людей. Я должен обогащаться, побивая других или идя через трупы. И я не могу отступиться от этого принципа, диктуемого деньгами. Мне нужно деньги делать и выживать. Здесь люди разьединятся и воюют друг с другом. Что у этих людей нет? Сознание общества. Это просто сознание изолированных людей, которые хотят, чтобы хорошо было каждому из них. И никто из них не думает о том, что нужны общественные механизмы развития людей и что нужно создавать именно из. И вот вам и громкие крики о спасении человечества. Поэтому они осмысивают себя просто сообществом. Это просто сообщество людей. Мировое сообщество. И философы не случайно придумали это понятие. И что, люди могут быть богатыми без общества и с тем государством, которое сидит на их индивидуальном труде? Это просто иллюзия, которые создали себе разобщенные люди, что государство может защищать интересы каждого, а не общество. И эти миллионы людей хотят, чтобы им было хорошо и комфортно в изолированном положении каждого, без каких-либо общественных механизмов и социальных принципов. Это чисто искусственная нищета как результат внутренней и нравственной пустоты людей. Это просто духовно нищие люди, а не материально. Ведь общество-то как раз создало сказочного богатства. Посмотрите, один только Китай сегдня кормит полмира, а сам живет в беспросветной нищете, не зная, как прокормить себя.
Время, которое мы переживаем, называют трудным. Действительно, это трудное время, к тому же далеко неподвластное нам. И об этом свидетельствуют множество фактов. С крушением социализма общество оказалось в пропасти, главным образом потому, что были ликвидированы общественные принципы жизнедеятельности людей. И оно вышло из нее, приложив колоссальные усилия. Напряглись лучшие умы, мобилизовались все скрытые силы. Не так просто было остановить разрушения, вызванные распадом социализма. И если теперь нам кажется, что мы достигли относительной стабильности, обрели покой и уверенность, освободившись от жуткого ощущения краха, преследовавшего нас на предыдущем этапе, то это происходило только потому, что в суровой борьбе с распадом развивался ум человека, его способности, но еще обманутые «рыночной экономикой». Этот ужас пережили все страны постсоветского общества, разъединившиеся распадом социализма и предоставленные себе.

Здесь резко изменились обстоятельства. И в соответствии с ними сложились новые понятия, оценивавшие сложившуюся ситуацию не с точки зрения науки, философии и т. д., а людей, оказавшихся в этой неожиданной обстановке, то есть массового сознания, когда и философы рассуждали, как и рядовые граждане: «ужасы социализма», «прелести рынка», «свобода», «раскрепощение», «демократия», «насилие», «авторитаризм», «делать деньги» и т. д. И, что интересно, люди впервые, не боясь, стали свободно рассуждать о деньгах, обогащении, власти и т. д. Такого резкого перемещения понятий, когда ранее скрытые ценности и представления становились достоянием массового сознания, знали только социальные перевороты, освободившие не только людей, но и их порабощенный дух.  И это было уникальным освобождением, сущность которой до сих пор не раскрыта и что рассматривается просто кризисом или «переходным периодом», а не «прохождением через ад» и «очищением», только в котором становится критический мыслящий дух. И только потому, что это был период становления духа, разворачивавшегося как необходимость, люди выдержали его и не разрушили собственное общество.

И это говорит о том, что суть, все же, не в трудностях, переживаемых нами, а в самом общественном повороте, именно смысл которого никто не понял ни в начале и ни сегодня. И многие слова, усвоенные индивидами мгновенно, представляли собой сложные понятия, скрывавшие в себе всю глубину неожиданно  происшедших уникальных событий, которые нас сразу связали, с одной стороны, со всем миром (мировые связи), с другой - сразу породили «массовое сознание», участвующее в познании, в освоении этой жизни. И что еще более интересно, философия, социальное познание сразу же зашли в тупик, и им здесь просто нечего было говорить, и они до сих пор не случайно молчат. И особенность этого периода, достойная внимания, состояла в том, что массовое сознание, складывавшееся на Западе в течение длительного времени, здесь возникло сразу. Вспомните, социализм никому не позволял свободно высказываться, и люди в нем жили подавленно, ориентируясь только на идеологию, а теперь всех вдруг охватило возбуждение и неудержимое стремление к свободе и к свободному рассуждению. И если раньше люди попадали в Бастилию не только за призыв к революции, но но и просто за критику, т. е.  для этого вполне достаточно было критики государственных устоев.

Что же касается трудностей, то их мы создали искусственно, сами же, вполне сознательно разрушив основание своей жизни, созданное до этого трудом многих поколений. Во всяком случае, они не вызывались разорительными войнами, стихийными бедствиями, неожиданными природными катаклизмами. Этот путь мы выбрали сознательно, желая перестроиться по Западу, на капиталистический лад.

Это - видимая и осязаемая сторона нашей жизни, осознаваемая нами, когда мы действуем сознательно и стремимся к определенному результату, но в итоге приходим к неожиданным последствиям, не достигнув желаемой цели. Как это ни странно, тот порядок вещей, который характерен деятельности отдельных людей и благодаря которому люди всегда стремятся к одной цели, но приходят к неожиданным результатам и что достижение в жизни определенной цели всегда связано с трудной  и упорной  борьбой, этот порядок характеризует и все движение нашего общества. Таким образом, наша жизнь превращается в сплошную борьбу, в которой мы никогда не знаем, будет ли достигнута желаемая цель. Поэтому мы чаще всего действуем слепо, полагаясь на случай, судьбу, фортуну и милость божью. И, таким образом, мы, сами того не желая, столкнулись с неожиданными трудностями «перехода к рыночной экономике». Таким образом, нисходящее движение, давившее на нас, идеологически осмысливается как восходящее, в сущности соответствующее становлению владельца денег, а в сознании - западным моделям. И вся постсоветское пространство запуталось в неожиданных противоречиях, вызванных освобождением денег (осмысленное как освобождение цен). Так начинается совершенно неизвестный период бесконечного обмана.

Но здесь с самого начала встает вопрос: что это за трудности? Кризисы, одновременно возникающие в нескольких странах, есть кризис глобальный, в данном случае кризис в масштабе всего постсоветского пространства. И они делают их одинаковыми, похожими друг на друга. Советские республики, разъединившиеся распадом, были очень похожи друг на друга. Они и сегодня похожи друг на друга и переживают общую судьбу. И видно было, что они переживают особые трудности.

Однако, в начале 90-х годов прошлого столетия, кризисы развивались уже во всех развитых странах Запада, и у нас озабоченные люди просто на это не обратили внимание. Их ослепляли деньги. Жажда денег! Заграничные капиталы не случайно устремились в постсоветское пространство: эти кризисы их вытолкнули к нам. Это было время, когда наднациональные компании в поисках условий обогащения опутывали весь мир. Но это было лишь началом мирового кризиса, который лишь на время находил разрешение у нас. Представьте себе, как быстро заполнилось все наше опустевшее пространство заграничными товарами и капиталами, которые столь же быстро поглощались и угасали в потреблении.
 
Исследования и статистические данные показывают, что хотя ряд стран имели неуклонную тенденцию к экономическому росту, но в целом в мировом развитии обнаружился упадок, который охватывает почти все стороны жизни, и этому просто не находят приемлемого объяснения. Кризисы, повторявшиеся не так часто, становятся циклическими и все часто повторяются. И как раз с момента распада социализма они обнаружили эту особенность во всем мире. В целом здесь нет какой-то определенной модели, которая была бы пригодна и другим странам и давала бы эталон. Напротив, как мы увидим позже, западные стандарты  обнаруживали свою противоречивость  в применении к другим странам и тем более к нам. Кроме того, уже в то время было видно, что мир стремится уже не к обновлению и совершенствованию, а всего лишь к сохранению сложившихся форм, которые уже обнаружили явные признаки упадка. Здесь не восходящее развитие, а нисходящее развертывалось как необходимость. И отсюда заграничный капитал искал опору у нас. А это и создало для нас особые трудности, становившимися таковыми именно в силу непосредственного вмешательства в нашу жизнь иностранного капитала. Поэтому, неожиданно оказавшись во власти мирового капитала, мы переживали особые трудности, которые и потрясали нас. Смысл этого положения я буду раскрывать постепенно.

Не случайно в нашем научном мышлении данная обстановка по сегодняшний день характеризуется как ситуация, создавшаяся временно, в течение которой должен совершиться  какой-то переход, в котором трудности неизбежны. Ибо так легче было объяснить, исходя из видимости явлений и внешних проявлений сложных процессов, внутренняя сущность которых противоположна им и требует научного анализа и широких философских обобщений. Тем более в тех условиях, когда успехи капитализма приписывались нам, а в становлении владельца денег видели «процветания» страны, было очень престижно восхвалять бизнес, обогащавший многих.

То, что происходило  после социалистической революции, когда совершался переход от капитализма к социализму и в результате была преодолена кризисная ситуация, обусловленная внутренними противоречиями общества, было не слепым, а сознательным движением. Но этот переход был не только просто переходом, а, прежде всего, качественным скачком, подготовленным всем предыдущим развитием истории. И не случайно марксизм возник именно перед этим скачком и подготовил его теоретические условия и дал сознание слепому движению, прояснив основные задачи и цели данного движения. И если в настоящее время этот прошедший период требует переосмысления, то только с достигнутого этапа, а не с точки зрения марксизма, историческим движением уже преодоленного. С идеологической же точки зрения мы теперь совершаем обратный переход к капитализму, и выводы свои делаем на основе видимости, внешних проявлений вещей. И, как это ни странно, этому стали верить сами, хотя в реальной жизни все обстояло по-другому и общество шло в неизвестном направлении.

В действительности же, «обратного перехода»» в историческом развитии не бывает, и речь идет не просто о кризисной ситуации, временных трудностях и даже переходе, а о сложном диалектическом развитии, предполагающим рождение нового качественного состояния и потому ведущим к качественному скачку. Стало быть, история стоит перед великим качественным скачком и готовится к нему, совершая попятное движение для разбега. Именно в этом весь смысл нашего развития.
           
 Мы имеем дело с реальными процессами распада, начавшимся с крушения социализма и продолжающимся по сей день, но уже с замедленными темпами по сравнению с первоначальными стремительными формами. Этот распад сразу отразился как экономический, социальный и политический упадок, парализовавший производство и создавший множество неразрешимых проблем, вынудивший нас принять условия иностранного капитала. Ведь речь идет не о том, что распался просто социализм, сложившийся за семьдесят с лишним лет и, как я уже упомянул, «сооруженный по ошибке». Это, как мы убедимся дальше, распад исторически сложившегося способа производства, который, по существу, может продолжаться столько, сколько потребуется для того, чтобы сложился новый способ. А это и есть причина безысходности данного движения и то, что в процессе распада  жизнь все более усложняется и теряет свою упорядоченность, то есть, в полном смысле этого слова, медленно расстраивается.
              
Отсюда распад, выявивший эти тенденций, перевернул наши взгляды. Но социально-экономический подход, с точки зрения которого мы «процветали»  и «процветаем» теперь, сохранился. Отсюда и идеологическое видение, полностью отвлекающееся от внутренних противоречий общества, а значит и от его движущих сил – от людей и их реальных жизненных отношений.
      
Если современное состояние общества оценивать исходя из старых стереотипов, то экономическое видение остается основным критерием. В этом смысле страны СНГ не являются благополучными. Многие страны Западной Европы и Америки, не пережившие потрясения, подобного нам, напротив, вполне благополучны. Но это только на первый взгляд, пока мы обстановку оцениваем с внешней стороны и на первое место ставим общественно-экономические категорий, а от человеческих проблем отвлекаемся, рассматривая их производными от первых. Между тем социализм распался, именно подавив человеческую личность и жестко ограничив стремление человека к его собственному благу, а Запад, как раз освободивший личность и давший ей полную волю, напротив, гниет изнутри - из противоречия развития личности. В целом же мировое развитие на этом новом основании идет по нисходящей линии развития. И это обстоятельство и породило пессимистического отношения к будущему именно в «сказочно богатых странах» и во многом признания истинности основных догм религии, предсказывающих конец земному существованию человека. И это происходит неслучайно.

Мы беспрерывно падаем в человеческом плане, с точки зрения личности. И если кто-то считает, что это не важно, а важно только вещи и их производство, то это является глубокой ошибкой, за которую дорого платили и платят по сей день, не подозревая, что именно нравственные проблемы парализуют индивидов, свертывают их деятельность, инициативу и т. д. А это, в свою очередь, сковывает общество, воздействуя на него изнутри. А это есть не что иное, как внутреннее разложение общества, которое отчетливо обнаружилось в западном образе жизни.

Эта важнейшая область предоставлена невежеству людей, не говоря о том, что отсутствует объективный взгляд на эту сферу. Ведь не одно и то же: организация экономики, социальной жизни или политической сферы, и организация общества с точки зрения людей и их взаимных отношений. Очевидно, этой сферой нужно в первую очередь сознательно управлять, зная ее. Американцы не случайно сосредоточены на психологии и озабочены поведением индивидов. Они уже давно помешались в психологии, которая определяется бизнесом, и они тщетно пытаются очеловечить психологию бизнеса в рамках денежных отношений. Очевидно, отрицание экономических законов имеет под собой основание, еще не осмысленное в западной философии с точки зрения личности:  все уже во многом зависит от людей, рас они свободны в своих действиях и могут заниматься любой деятельностью, не запрещенной законом. Ведь общество, ориентирующееся на Запад, открыло, в сущности, широкие возможности для «делания денег», предварительно для этого предусмотрев предел. Однако «делание денег» как раз раздвигает все эти пределы и становится необузданным и вызывает невиданные до этого разрушения. Вспомните хотя бы, как у нас выводили игровые автоматы и казино загород, начали борьбу против открытой проституции, объявили бой коррупции. Но это всего лишь незначительная частица нашей «обновленной жизни», наполненной неудержимыми страстями людей и стремительно выворачивавшей жизнь наизнанку.
 
В этом ни экономические программы и ни политика уже не играют ту роль, какую они играли в прошлом, и все всецело зависит от того, как мы смотрим на эту реальную жизнь общества, как ее понимаем, раскрывается ли ее смысл или нет. И воспринятые от Запада представления о «разумности» этой жизни у нас работают наоборот. Да ведь еще никто и не доказал, что на Западе люди имеют дело только «с разумными отношениями» между людьми и «разумной организацией» рынка и что мы должны непременно это перенять, учиться у Запада производству. И дело не в том, что мы подражаем, а в том, что все это не осмыслено и что все складывающееся развивается стихийно. Вчерашняя наша сознательность была связана только с сознательным управлением  экономикой и политическими, культурными и социальными процессами жизни, а люди и их взаимные отношения друг с другом и их стремления рассматривались в зависимости от них и производными. И в силу этого все науки, занимавшиеся только обществом, так и не поняли, что произошло с нашим обществом, когда люди освободились от этих социальных отношений и когда они были предоставлены себе, чтобы они жили и действовали, как им заблагорассудится. Само собой разумеется, прежние общественные и философские представления уже не применимы к данному состоянию общества и остаются мертвым грузом в головах людей, от которых они должны освободиться. Но поскольку такого похода социалистический способ мышления не имело, то для этого наши ученые обратились к западным стандартам и взяли в качестве ориентира «рыночную экономику», даже не задумываясь, что за этим понятием скрывается исторически. Ведь именно это положение сложилось у нас. Одна только преступность, сотрясавшая Россию долгое время, не давала ей оправиться. Она и сегодня заходит в безвыходный кризис, представляя реальность совершенно такой же, какой она было двадцать лет тому назад. И программы, создающиеся с точки зрения общества, его экономики, постоянно проваливаются в полной зависимости от экономического распада. Ясно, Советский Союз продвигал вперед экономику, планировал экономику и через экономику хотел перейти к коммунизму, а здесь просто – к рыночной экономике. И что с собой представляет эта «рыночная экономика», об этом еще не задумались, хотя на эту тему написаны уже горы книг в американском стиле.

В этом смысле,  при современном высоком уровне развития научно-технического прогресса, объективно проблемой является не производство и потребление, а формирование людей и развитие их разумных отношений к миру и самим себе. Это сто лет тому назад, когда производительные силы общества действительно были низкими и в соответствии с этим еще не выросли и интеллект человека, и его ум, можно было говорить об экономических проблемах, раздиравших общество капиталистической эксплуатацией и классовыми конфликтами. Но этот уровень преодолен. Ведь вопрос состоит именно в том, почему падают производительные силы общества и почему человечество катится вниз и не может использовать разумно все свои возможности для блага и совершенствования жизни человека на земле? Ибо в связи с распадом общества впервые возникли собственно человеческие проблемы, проблемы психологические, которые должны быть разрешены, и не просто на основе «экономического процветания», а на основе обуздания власти денег над людьми. 
 
В этом смысле, с исторической точки зрения, мы никуда не переходим, и тем более к капитализму. Потому что, оторвавшись от социализма, мы действительно катимся вниз и падаем во всех отношениях. И об этом мы говорим ежедневно и его переживаем, во всем видя только «трудное становление капиталистических форм», но, далеко не осмыслив реальное положение вещей. Поэтому мы и висим между социализмом и капитализмом, не зная, на какую почву можем наступить в своем падении. И западная идеология нас обучает на капиталистический лад, прикладывая к нам собственные измерения. И им вряд ли выгодно наше прозрение и самобытность, если наш мир основан на столь же жестокой конкуренции и стремлении каждого к своему собственному благу.  И вовсе не случайно, что мы в собственном отечестве живем, как в чужой стране, и проявляем безразличие ко всему народному, общественному и совершенно сознательно стремимся утвердить блага отдельных людей и тем самым подчинить интересы всего общества интересам индивидов. И мы оказываемся неспособными трезво оценить свою обстановку, обманутые названной идеологией и раздираемые внутренними противоречиями.
 
Поэтому все, что происходит у нас и вообще во всем мире, происходит  объективно и независимо от сознания и воли людей, и  все общественно-политические и культурные процессы развертываются как необходимость и обусловлены внутренними потребностями развития общества, и какого-либо иного расклада дел здесь и быть не может. У нас же все это происходит по-особому. Иными словами, мы «обречены» на это и, возможно,  еще долго будем пребывать на почве иностранного капитала и воображать, что при его помощи «переходим к капитализму». И поймем иллюзорность этого положения, по-видимому, только тогда, когда иностранный капитал откатит по причине, может быть, обострения мирового кризиса. Но какова его действительная роль в нашей жизни и чему он способствует? -– это тот вопрос, над которым нам следует размышлять.
Каждый народ развивается только во взаимодействии с другими.  Это является необходимым условием и для нас. Сейчас каждый ученик знает, что монголо-татарское иго сыграло прогрессивную роль в образовании и развитии русского народа. Оно устранило феодальную раздробленность, установившуюся на территории Руси, в которой люди гибли бессмысленно в междоусобных войнах и где прекращалось всякое прогрессивное развитие. Преодоление феодальной раздробленности во всей Европе составило целую эпоху, и только те страны, которые преодолели ее, выдвинулись вперед. Да и сила монголо-татарских полчищ состояла в их монолитности, обусловленной родоплеменными связями, точно так же,  как слабость и бессилие передовых к тому времени покоренных стран  Азии и Европы состояли в их разобщенности, обусловленной междоусобными распрями. Страны Востока долгое время оставались в рамках этой раздробленности и не были цивилизованы на западный лад, а, напротив, в силу этого оказались под игом Запада. И это свидетельствует, что тем самым монголо-татарское порабощение способствовало объединению «всея Руси» и образованию сильного централизованного государства, способного отражать внешние натиски и вести захватнические войны. И вместе с тем это же порабощение задержало развитие Руси на целое трехсотлетие и тем предопределило отставание России от Запада. Может быть, нам следует задуматься, чему способствовал приток иностранного капитала после распада социализма и как будет происходить его отток в будущем? Каким образом мы должны использовать свою национальную независимость на почве зависимости от иностранного капитала?

 Кризис не нужно рассматривать как временного явления. Напротив, он развивается в «цикличности», идя от низшего к более высшим проявлениям. Мы упорно не хотим видеть именно то развитие, которое происходит спиралеобразно, когда кризисы, на время спадающие, на новом этапе возобновляются с возросшей силой. Это сейчас наблюдается и во всем мире. А это говорит о том, что, в сущности, в содержательном отношении мы имеем дело с новым развитием, происходящим в новом направлении и отрицающим предыдущее состояние. Стало быть, мы имеем дело не просто с переходом, а с болезненным развитием нового качественного состояния, следовательно, не с кризисом, а с реальным превращением, поднимающим общество на более высокую ступень. Одним словом, мы имеем дело с диалектическим развитием. Отсюда ясно, что  нам нужна теория развития, а не просто теория оправдания и обоснования заранее созданной умозрительной модели, с которой должна сообразоваться действительность.

 

Картина дня

наверх