Психиатр — это врач (мыслит психическую проблематику в рамках медицинской парадигмы).
Психиатр считает, что все душевные проблемы от неправильной работы мозга; соответственно, психиатрическое лечение всех душевных проблем сводится к коррекции деятельности мозга, путём воздействия на него всеми разрешёнными способами. Сугубая компетенция психиатрии — это тяжёлые деструкции психики, связанные с повреждением мозга или вызывающими повреждение мозга. Такие состояния всегда сопровождаются тотальным выпадением больного из социальной жизни.
Сами психиатры не хотят признавать наличие границ у психиатрии, они убеждены в эфемерности самосознания человека. С этой убеждённостью они пытаются лечить проблемы и так называемой "малой психиатрии", чем ставят себя в глупое положение: самосознание человека на поверку оказывается абсолютно устойчивой и независимой структурой; а его даже бредовое представление о себе и мире совершенно резистентным к внешнему воздействию. Для лечения неврозов нужно признать логичность бреда, чего медицинская парадигма, как раз то и не допускает.
Аналитический аппарат психиатра основан на представлении о человеке, как о неком децентрированном механизме, который нужно просто настроить в случае "поломки". Психиатр, изображая из себя истину в конечной инстанции, указывает пациенту, как надо жить и как не надо жить, а если тот не понимает, то потому что — тупой… или недоразвитый (изучая психиатрические разборы, легко приходишь к выводу, что именно психиатры стоят на высшей ступеньке эволюционной лестницы Дарвина, соответственно, именно им надлежит классифицировать остальное человечество по уровню развития).
Можно было бы дружно посмеяться над потугами психиатрической психотерапии, если бы не один нюанс: по научной инерции психиатрам принадлежит законодательная власть в отношении психики, и это уже совсем не смешно, через психиатрические бредни ни перескочить, ни перепрыгнуть. В своих обоснованиях и интерпретациях психиатры напоминают мне американцев, обосновывающих своё вторжение в Ирак, — высокомерное игнорирование всякой критики позволяет им не ограничивать свою аргументацию требованиями реалистичности.
Если бы психиатры не выходили за границы своей естественной компетенции, то всё было бы нормально: действительно, когда у психического больного человека острое состояние или запой, то кроме психиатра тут никто не поможет. Но в рамках своей компетенции психиатры редко удерживаются, уж очень им нравится роль "истины в конечной инстанции". Почитаешь психиатрические разборы и диву даёшься, — больной один, заболевание, соответственно, тоже одно, а интерпретаций столько, сколько присутствующих "светил", а главное — все с таким апломбом выдают свои ассоциации, как будто они не врачи, а искусствоведы на вернисаже. Здесь, конечно же, уместно вспомнить о блестящем эксперименте американского психолога Дэвида Розенхана, доказавшего, что диагностический инструментарий психиатра не позволяет ему отличить больного человека от здорового при первичном поступлении.
Сами психиатры признают проблемы, но не переживают по этому поводу: детализация диагноза и подбор препаратов в психиатрии процессы, совершенно не связанные. Как говаривал один мой знакомый психиатр: "Если в диагнозе можно ошибиться, то в лекарствах никогда!"
Психотерапевт, в отличии от психоаналитика, остаётся на поверхности душевной жизни пациента. Его задача снять напряжение проблемы в течение одной психотерапевтической сессии. Психотерапевт не стремится, по крайней мере, не должен стремиться к поиску бессознательных корней проблемы. Его задача переформулировать проблему, придать ей менее болезненную форму. Психотерапевт может применять как вербальные методики, так и медикаменты, поэтому психиатр и психотерапевт могут совпадать в одном лице. Правда, в этом случае, психиатру не помешало бы дополнительное психотерапевтическое образование; строго говоря, психиатрия и психотерапия — это разные технологии лечения психики.
Компетенция психотерапии — реактивные неврозы (последствия: горя, стресса, катастрофы и пр.), когда психическая проблемы вызвана каким-то внешним фактором, например: гибелью любимого человека или потерей руки. К психотерапевту хорошо пойти выплакаться, пожаловаться на жизнь, на судьбу. Психотерапевт пожалеет и обнадёжит, поддержит падающую самооценку и вселит уверенность в свои силы: в общем, он будет своему пациенту и мамой, и папой. Психотерапевт, в отличии от психоаналитика, принимает событийную версию пациента, не ищет в его рассказе бессознательных глубин; ближайшее подсознание — это максимальная глубина, на которую спускается психотерапия.
Психотерапевт, в отличии от психоаналитика, может и даже должен давать мудрые советы своему пациенту и вообще наставлять его на путь истинный. Очень часто межличностные проблемы человека вызваны его дикими представлениями о "норме", которые господствуют в его референтном социуме. Такие представления, как правило, легко поддаются коррекции.
Надо сказать, что психотерапии тоже не сидится в своих границах, но в отличии от российских психиатров, психотерапевтов тянет поиграть в психоанализ (российские психиатры, особенно "светила", гнушаются психоанализом, как чем-то совершенно неприличным). Психоанализ и престижнее, и дороже, вот и появляются какие-то жуткие по своей нелепости сочетания вроде: "психоаналитическая психотерапия", или "аналитически ориентированная психотерапия". Никакого более абсурдного сочетания придумать нельзя: психотерапия и психоанализ — взаимоисключающие технологии: если ты занимаешься психоанализом, то ты ни на шаг в психотерапию и наоборот. Перед психотерапевтом и психоаналитиком стоят диаметрально противоположные задачи: психотерапевт поддерживает невротический образ пациента, помогает пациенту сделать его невротический образ более жизнеспособным, а психоаналитик разрушает невротический образ пациента, освобождает дорогу в бессознательное, которую данный образ защищает.
Психолог (изучающий логику психических процессов) — это обобщающее понятие. Психологом может быть: и школьный психолог и медицинский психолог, и исследователь творчества, и психотерапевт, и психоаналитик, и кабинетный учёный и пр. (только психиатр не может быть психологом, так как медицинская парадигма исключает понятие "субъект", а любая психологическая теория так или иначе структурирована именно этим понятием).
Соотношение между понятиями "психолог" и "психоаналитик" такое же, как и соотношение между понятиями "врач" и "эндокринолог". "Врач" — это обобщающее понятие, "эндокринолог" — частное понятие в рамках общего понятия "врач".
Строго говоря, позиционировать себя в качестве психолога не всегда корректно. Психология сейчас совершенно разобщённая наука, её теоретическое единство только предполагается, поэтому, даже имея степень доктора психологических наук, человек может ничего не понимать в логике протекания психических процессов. Всё зависит от теории, которую он исповедует. Объявляя себя доктором психологических наук, человек часто лукавит принимая желаемое за действительное. В действительности он доктор психологических наук по версии Леонтьева-Рубинштейна, если речь идёт о российском д.п.эне. А имеют ли воззрения Леонтьева, равно как и Рубинштейна, какое-либо отношение к психике — это большой вопрос; по-моему, совершенно никакого: когда я сдавал госэкзамены, и мне надо было всё-таки выучить несколько леонтьевских определений, меня физически тошнило от этой чуши.
Психоаналитик работает с проблемами "малой психиатрии": всевозможные навязчивые состояния, фобии, стабилизированные шизоидные процессы и пр. Наиболее эффективен психоанализ в тех случаях, когда человек сталкивается с неуправляемостью и непредсказуемостью своей психики, но ещё не пересёк грань безумия, либо побывал за гранью, но сумел вернуться обратно. Воздействие психоанализа подобно хирургической операции, тогда как психотерапия подобна терапии, если проводить аналогию с медициной.
Психоаналитик принципиально отличается от психиатра и психотерапевта тем, что не может использовать в своём лечении медикаментов; психоанализ является исключительно вербальной методикой. С точки зрения психоаналитической теории психические проблемы обусловлены дефектами словесного "моста", связывающего бессознательное с сознанием; в конструкции моста либо не хватает определённых слов и логических конструктов, либо присутствуют ненужные слова и неправильные логические конструкты, либо и то, и другое. Психоанализ — это методика, позволяющая анализанту с помощью психоаналитика построить работоспособный словесный "мост" в своё бессознательное, восстановив тем самым возможность контроля над своими бессознательными процессами.
Психоанализ можно назвать лучшей методикой решения психических проблем: если проблема в психоанализе решена, то она решена окончательно. Отягощение симптоматики в психоанализе, в отличии от психиатрии, не наблюдается; симптомы, как в психотерапии, по кругу не ходят.
Свежие комментарии